В современном мире медиа и цифровых технологий словосочетание «контент-креатор» стало невероятно популярным. Его слышат повсеместно — в социальных сетях, в профессиональных кругах, на конференциях и даже в разговорной речи. Однако немногие задумываются о том, что за этим термином стоит не просто обозначение рода деятельности, но и определённое отношение к творческому процессу, а также к самому человеку, создающему произведения искусства или медиаматериалы. Понять, почему «контент-креатор» — не всегда подходящий или желанный термин, помогает глубокое погружение в историю слова и его семантику. Термин «контент» по своей природе является языком индустрии распространения информации, языка той самой логистики, которая издавна лежит в основе любого издательского дела.
Взять, к примеру, 19 век и газетное дело того времени — основой бизнеса была не новостная журналистика, несмотря на видимость, а именно печать, распространение и продажа газетных тиражей. Сам акт создания новостей был лишь частью производственного цикла, но не целью, а скорее средством достижения экономического успеха. «Контент» — это то, что продаётся, распространяется, проходит через каналы и системы доставки. В то время как сама суть материала могла быть важна, с точки зрения логистики главным было обеспечить бесперебойную доставку и удовлетворение спроса. Современные медиа — будь то социальные сети, блоги, видеохостинги — сохранили эту индустриальную структуру, развив её и приспособив под цифровую реальность.
Но терминология осталась тесно связанной с «контентом» как объектом циркуляции, а не как произведением искусства или творческим выражением личности. И вот здесь возникает конфликт восприятия. Если говорить о человеке, создающем содержание, называя его «контент-креатором», появляется ощущение безликой механизированности. Слово словно указывает, что создаваемое лишь часть цепочки, размытое и живущее лишь на уровне информации для распространения. Это словно сведение творческого труда к «продукту», к сырью для маркетинговых и технических процессов.
Такой взгляд порождает отчуждение. Если артист, музыкант, писатель или видеограф назовёт себя «контент-креатором», он, по сути, добровольно примет на себя ярлык, который отнимает у творческого акта ту глубину и уникальность, которые делают его искусством. Это если не говорить о том, что такой термин лишён уважения к самому творцу и его вкладу, сводя всё к механической функции. Отсюда и возникает негативная реакция многих профессионалов искусства на это словосочетание. Не менее важен и личный опыт взаимодействия с «контентом» в промышленном и профессиональном контексте.
Для специалистов, работающих в области технической поддержки и управления информационными потоками, «контент» часто олицетворяет нечто трудноуправляемое, непредсказуемое и временами раздражающее. Он становится «грязной средой», которая может «засорять трубы» систем, создавать ошибки и задержки. Такой подход оправдан и необходим с точки зрения оптимизации и эффективности процессов. Однако он полностью противоположен тому, как творец относится к своему произведению. Для автора его творение — романтичный продукт вдохновения, выражение личности и уникального взгляда.
Для тех, кто занимается «контент-пайплайнами», это зачастую просто данные, набор метаданных и флагов обработки. И тут подчеркивается огромный разрыв между создателем и теми, кто занимается распространением и техническим обслуживанием. Когда творец соглашается на собственное обозначение в терминах логистики, он словно дезавуирует своё творчество, превращая его в товар, утратив свою индивидуальность и ценность как автора. Язык важен. Называть музыканта «создателем звука», художника — «создателем изображения», писателя — «создателем слов», а их творчество — «контентом», значит упрощать и обесценивать.
Парадоксально, но массовая популярность этого термина обуславливает потерю смысла в том, что именно творит человек. Имеет значение не только что создаётся, но и как создаётся, и какую ценность несёт. Поэтому многие предпочитают использовать более точные и уважительные обозначения — автор, художник, режиссёр, дизайнер, экспериментальный художник. Они подчеркивают уникальность и творческую личность, а не её продукцию как часть цифрового потока. Разумеется, нет ничего плохого в том, чтобы работать с технологической стороной информации, проектировать и оптимизировать «контентные пайплайны» или заниматься дистрибуцией.
Это крайне необходимая и сложная работа. Просто она принадлежит другой сфере взглядов и языка. Что же касается самого человека, создающего произведения, ему стоит задуматься о том, как он обозначает себя и свою деятельность. Самоуважение и признание глубины своего творчества важны для формирования здорового восприятия и профессионального имиджа. В эпоху, когда границы между профессиональными сферами размываются, инсистирование на точности в терминологии помогает сохранить уникальность и качество искусства и креативности.
Более того, отказ от слова «контент» в обозначении собственной деятельности — акт сознательного отделения искусства от рыночных и технических цепочек, напоминание о том, что творение — это не просто товар, а живое выражение человеческой души и мысли. Современная цифровая эпоха даёт невероятные возможности для самовыражения и непосредственного взаимодействия с аудиторией, но вместе с тем требует сохранения истинных ценностей творчества. Терминология — лишь маленькая часть общего культурного процесса, но она задаёт вектор, по которому развивается восприятие творца и его работы в обществе. Поэтому вопрос не только в том, как нас называют другие, но и в том, как мы сами себя называем и видим. И если вы — творец, выбирайте слова с любовью и уважением к своему делу, потому что язык способен создавать или разрушать смысл, формировать отношение и вдохновлять или отчуждать.
Пусть ваше творчество найдёт своё достойное имя, отражающее всю его силу и уникальность, а не скатится до безликой и обезличенной «контентной массы».
