Массовые убийства, геноциды и преступления против человечности остаются одними из самых трагичных и загадочных страниц человеческой истории. Одним из однотипных и до сих пор поражающих феноменов является поведение жертв: часто они идут на смерть молча, практически без какого-либо сопротивления, что многие современники и исследователи пытаются объяснить разными причинами. Почему люди, зная о своем очевидном и неотвратимом конце, не предпринимают даже минимальных попыток спастись или хотя бы сопротивляться? Этот вопрос стоит не только в центре исторических исследований, но и в сфере психологии коллективного поведения, и понимание его помогает лучше осознавать человеческую природу и избежать повторения трагедий в будущем. Можно сказать, что поведение жертв в условиях массового уничтожения обусловлено комплексом факторов — от психологического состояния отдельных личностей до социальных и исторических условий, в которых развивались события. Одна из ключевых причин, объясняющих пассивность, — это парализующий страх и ощущение безысходности.
Когда люди видят, как вокруг них убивают родственников, соседей, друзей, и осознают, что те, кто проявит сопротивление, будут наказаны немедленно и безжалостно, многие выбирают покорность как единственный способ минимизировать страдания и, быть может, сохранить остатки жизни в надежде на чудо. Психология человека устроена таким образом, что в экстремальных ситуациях он стремится к выживанию и снижению боли и стресса. Однако, когда угроза величина и неминуема, реакция паралича становится преобладающей. Этот феномен объясняет, почему жертвы массовых расстрелов или депортаций зачастую не оказывают сопротивления — в моменты максимально острого страха мозг просто отключает поиск активных решении, направленных на спасение. Вместо этого срабатывает инстинкт «замереть», напоминающий поведение животных, подвергшихся опасности.
Социальный аспект играет не менее важную роль. На уровне группы феномен подчинения и стадного инстинкта также усиливает пассивность. Люди часто боятся выделяться и становиться первыми в ряду тех, кто пойдёт против убийц, понимая, что это практически равносильно немедленной смерти. В таких обстоятельствах коллективное повиновение воспринимается как единственный способ сохранить хоть какую-то, пусть и минимальную, безопасность. Страх неминуемой расправы над первым нарушителем порядка заставляет остальных следовать за ним в смирении, создавая эффект массовой пассивности.
Кроме того, исторические условия редко оставляют возможность для сопротивления заранее. Многие жертвы массовых убийств оказались в изоляции, под контролем жестоких и хорошо организованных сил, которые обладали полным превосходством в оружии и ресурсах. В таких ситуациях побег, организация бунта или сопротивления — крайне сложные задачи, требующие либо поддержки снаружи, либо особого мужества и удачи. Например, в годы Холокоста многие евреи пытались ускользнуть, имевшие возможность покинуть страну сделали это, но большинство осталось, лишившись шанса на спасение. Нельзя обойти вниманием и фактор эмоционального подавления.
Люди в условиях страха и насилия часто уходят в состояние психологической диссоциации — форма защиты, при которой сознание отстраняется от ужасных реалий, чтобы пережить непосредственную угрозу. В этом состоянии жертва словно «отключается», что способен интерпретироваться как пассивность и безучастие в собственной судьбе. Исторические свидетельства подтверждают, что даже при кажущейся пассивности очень часто мученические моменты сопровождались внутренними попытками пережить ситуацию, сохранить человеческое достоинство, иногда сквозь слезы и молчаливый вызов судьбе. Не редки примеры отдельных проявлений сопротивления: пусть и небольшие, но яркие вспышки борьбы, когда несколько смельчаков вырывались из строя, пытались отвлечь внимание палачей или ранили их. Хотя такие действия редко приносили спасение, они разрушали механистичную систему и дают нам понять, что пассивность — не всегда абсолютна.
Важным уроком из истории является то, что осознание опасности и готовность к действию значительно повышает шансы на выживание. Люди, которые пытались заранее бежать, переправиться через границу, или же формировали резистентные группы, иногда смогли избежать смерти. Примером являются те, кто был вовремя эвакуирован, или члены подпольных движений, которые организовывали сопротивление. Однако для такого поведения нужна была воля, решимость и часто возможность — качества и ресурсы, которых было далеко не у всех. Другие историки и психологи утверждают, что знание о возможности опасности распространялось далеко не мгновенно и не на всех — многие жертвы сначала не осознавали всю серьезность положения и пытались верить в то, что ситуация изменится, или что кто-то вмешается.
Этот психологический механизм надежды позволял сохранять психическое здоровье на какое-то время, но в итоге приводил к полной неподвижности. Размышляя об этих причинах, важно понимать, что это не попытка обвинить жертв или оправдать преступников, а попытка понять сложнейшие механизмы человеческого поведения в экстремальной ситуации. Психология и история подсказывают, что механизм коллективного страха, инстинкты выживания и влияние социального давления способны превращать даже самых сильных духом людей в пассивных наблюдателей собственной катастрофы. Для современного общества анализ такого поведения крайне важен. Он поднимает вопросы о том, как выявить первые признаки надвигающейся опасности, где провести моральные границы между осторожностью, выживанием и бездействием.
