В современном мире криптовалюты стремительно становятся частью не только финансовой системы, но и правовых механизмов, связанных с борьбой с преступностью. Швеция, как одна из ведущих стран в области внедрения цифровых технологий и развития правовой базы, недавно сделала значительный шаг вперед, призвав усилить меры по изъятию криптоактивов, связанных с преступной деятельностью. Этот шаг напрямую связан с принятием важного закона в 2024 году, который расширяет полномочия правоохранительных органов в этой сфере. Министр юстиции Швеции Гуннар Стрёммер публично заявил о необходимости активизировать усилия правоохранительных органов в части изъятия криптовалют. По его словам, с момента вступления в силу нового законодательства шведские власти уже конфисковали преступные доходы на сумму свыше 8,3 миллиона долларов США.
Это свидетельствует как о масштабах проблемы, так и о ясном намерении государства идти жестким путем против незаконных финансовых потоков, в том числе и в цифровом сегменте. Новый закон, который вступил в действие в ноябре 2024 года, является по-настоящему прорывным. Он позволяет изымать не только наличные деньги и традиционные ценности, но и люксовые товары, а также криптовалюту, даже если человек, у которого была обнаружена эта собственность, официально не является объектом расследования. Это дает властям инструмент для борьбы с нелегальным обогащением и его сокрытием под видом законных доходов. Важной особенностью данного закона является упрощение процедуры доказывания происхождения активов.
Ранее было необходимо устанавливать прямую связь между человеком и совершенным преступлением, а теперь достаточно показать, что доходы и имущество не соответствуют официальным источникам дохода и не могут быть объяснены легальными способами. Такая мера направлена на эффективное противодействие криминальным схемам, которые часто опираются на отмывание денег через сложную цепочку транзакций, включая криптовалюты. Гуннар Стрёммер призывает полицию, налоговые органы и Шведское исполнительное управление применить более агрессивный подход в расследованиях, направленных на выявление и конфискацию криптовалютных активов и другого имущества, связанного с корпоративными и незаконными доходами. По словам министра, необходимо «усилить давление» для того, чтобы сделать конфискации более масштабными и результативными. Эта инициатива поддерживает общенациональное стремление к снижению уровня насилия и преступности, связанной с незаконным капиталом.
За последние годы Швеция сталкивается с ростом преступлений, финансируемых за счет цифровых активов. Криптовалюты, благодаря своему децентрализованному и в значительной степени анонимному характеру, стали привлекательным инструментом для преступников, стремящихся хранить и перемещать деньги без контроля традиционных банковских систем. Однако шведский пример показывает, что даже в условиях цифровой эры государство может адаптировать свои механизмы для борьбы с новыми формами преступности. Новые правила создают конфискационные меры, которые распространяются на широкий спектр активов. Они партируют изъятия не только у лиц, находящихся под уголовным преследованием, но и у всех, чье имущество вызывает обоснованные подозрения в наличии нелегального происхождения.
Например, если гражданин не может объяснить происхождение крупной суммы наличных, роскошных часов, недвижимого имущества или криптовалюты, то эти ценности конфискуются государством по решению суда. Примеры практической реализации закона уже появились в СМИ. Так, сообщалось о прекращении незаконного оборота наличных и люксовых товаров, а также о конфискациях криптотранзакций. Одна из резонансных историй касается случая задержания женщины в аэропорту Гётеборг-Ландветтер, у которой изъяли $137 000 наличными и часы Rolex. Кроме того, в первые недели после введения закона правоохранительные органы зафиксировали конфискацию товаров ценностью примерно в миллион долларов.
Интересен и политический аспект этой темы. В апреле 2025 года член шведского парламента Рикард Нордин направил письмо министру финансов с предложением рассмотреть возможность добавления биткоина в список резервных активов страны. Идея основывается на американском опыте, где администрация Дональда Трампа в марте 2025 года издала исполнительный указ о создании национального криптовалютного резерва, который представляет собой стратегический запас цифровых активов, формируемый в том числе за счет конфискованных BTC. Предложение Нордина может стать важным шагом для диверсификации шведских государственных резервов и признания криптовалют как части официальных финансовых инструментов. Это также подчеркивает растущую роль цифровых активов в экономике и политике, заставляя страны адаптировать свои подходы к управлению государственными финансами.
Несмотря на успешность новой инициативы, закон вызвал и критику общественности. Некоторые эксперты и правозащитники выражают опасения относительно возможностей злоупотреблений со стороны властей и нарушения права на неприкосновенность имущества. Аргументируется, что такая широкая компетенция для изъятия собственности может повлечь риск несправедливых конфискаций и ограничений прав граждан, которые не имеют прямой связи с уголовными преступлениями. Тем не менее правительство уверено в необходимости подобных мер для борьбы с растущей преступностью, связанной с отмыванием денег и нелегальными доходами. Результаты первых месяцев применения закона показывают его эффективность и потенциал для дальнейшего развития.
В целом шведский опыт показывает, как современные государства могут эффективно регулировать цифровую экономику и бороться с криминалом в условиях новых технологических вызовов. Усиление давления на изъятие криптовалюты и другой собственности преступного происхождения становится важным инструментом для обеспечения безопасности и справедливости в обществе. Для предпринимателей и инвесторов в криптовалюты это сигнал о том, что законность и прозрачность становятся ключевыми условиями для успешной деятельности в сфере цифровых финансов. А для государства — пример ответственного регулирования, способствующего укреплению доверия граждан и международных партнеров.
