В последние годы биткоин стал не только символом децентрализованных финансов, но и стратегическим активом государств по всему миру. Несмотря на очевидное лидерство Соединённых Штатов и Китая в владении значительными запасами криптовалюты, за пределами этих двух экономических гигантов скрывается целый ряд государств, которые наращивают свои биткоин-резервы практически незаметно для широкой аудитории. Рассмотрим подробнее, какие страны тайно владеют крупными объёмами биткоина и что движет их стратегиями. Количество биткоинов в мире ограничено 21 миллионом, и около 2,3% всей выпущенной криптовалюты контролируется правительственными структурами. Это около 463 000 BTC, что на момент начала 2025 года эквивалентно десяткам миллиардов долларов.
Хотя по процентам это звучит незначительно, в денежном выражении государственные резервы биткоина представляют собой серьёзную силу, способную влиять на мировую экономику и геополитические процессы. Соединённые Штаты занимает лидирующую позицию среди стран, аккумулировавших почти 200 000 BTC, преимущественно через конфискации, связанные с ликвидацией подпольных торговых площадок, оборотом нелегальных товаров и борьбой с программами-вымогателями. В 2025 году администрация США запустила новый стратегический подход, оформив в марте указ президента Дональда Трампа создание «Стратегического биткоин-резерва». Этот шаг вывел биткоин из разряда просто изъятых активов на государственном уровне и превратил его в полноценный инструмент национальной политики и финансовой стратегии. Китай, несмотря на официальный запрет майнинга и криптовалютной торговли внутри страны, занимает второе место по государственным запасам биткоина.
В 2019 году правоохранительные органы конфисковали масштабный объём криптовалюты — свыше 190 000 BTC — в рамках расследования мошеннической схемы PlusToken. Однако судьба этих средств остаётся малоизвестной — аналитики расходятся в мнениях: одни утверждают, что часть криптовалюты была тихо продана, другие уверены, что она хранится в холодных кошельках правительства. На фоне доминирования США и Китая в общественном сознании существуют страны, ведущие более скрытные и зачастую более инновационные стратегии накопления биткоинов. Эти игроки, иногда весьма небольшие по размеру и экономическому весу государств, демонстрируют интересные подходы к использованию цифрового золота. Бутан — пример государства, построившего настоящую инфраструктуру по добыче биткоина на основе возобновляемых источников энергии.
Благодаря гидроэлектростанциям, использующимся для производства дешёвой и экологически чистой энергии, королевство с 2019 года вырабатывает значительное количество биткоинов. К 2025 году запас Бутана оценивается в 12-13 тысяч BTC, что в пересчёте на бюджет страны является внушительной суммой. Это пример уникального подхода — государство превращает избыток электроэнергии не просто в выручку от продажи, а в долгосрочный цифровой актив, который составляет существенную долю национального ВВП. Такая модель становится настоящим решением экологических и экономических задач одновременно. Великобритания в последние годы также привлекает внимание к своему скрытому биткоин-резерву.
В 2021 году полиция конфисковала порядка 61 000 BTC в ходе борьбы с международным мошенничеством. Несмотря на традиционную практику быстрой ликвидации изъятых активов, правоохранительные органы рассматривают возможность сохранения этих биткоинов как государственного резерва. Если это решение будет принято, Великобритания сможет войти в число значимых игроков, использующих криптовалюту как часть государственной финансовой политики. Украина стала одним из первых государств, в котором биткоин играл роль не накопляемого резерва, а активного инструмента финансирования военного конфликта. С начала войны с Россией в 2022 году страна получила более $70 млн в биткоинах от международных доноров и частных лиц.
В отличие от других, украинское правительство использовало криптовалюту оперативно для обеспечения обороны и гуманитарных нужд, что отражает новую степень значимости цифрового актива в реальных кризисных ситуациях. Эль-Сальвадор прославился как первое государство, признавшее биткоин официальным платёжным средством. Правительство активно закупало криптовалюту, создав инфраструктуру для майнинга с использованием геотермальной энергии, и запустило даже собственные облигации в цифровой форме. Несмотря на давление со стороны международных финансовых институтов и отмену статуса легального платёжного средства, государственные запасы биткоина продолжают расти — страна сохраняет заинтересованность в цифровом золоте, рассматривая его как часть финансовой стратегии. Иран — ещё один пример стран, наращивающих биткоин-активы, при этом действующих почти полностью в тени.
Майнинг криптовалюты там оформлен как лицензируемая государством деятельность, а добытые биткоины обязаны продаваться Центральному банку. В условиях санкций такой механизм становится инструментом обхода ограничений и финансирования импорта. Точных данных о запасах Ирана нет, однако эксперты оценивают долю страны в глобальном хэшрейте от 4 до 7 процентов — солидная цифра, позволяющая предположить значительную скрытую акумуляцию биткоинов. Продолжают появляться слухи и о других государствах, которые могут иметь крупные секретные резервы биткоинов. Например, Объединённые Арабские Эмираты связывают с потенциальным владением до 420 000 BTC, хотя ни одна официальная структура не подтверждала эти данные.
Аналитики разделяются во мнениях и считают эту информацию отчасти преувеличенной. Тем не менее, присутствие ОАЭ в таких разговорах подчёркивает растущий интерес государственных структур к криптовалюте, даже если они предпочитают действовать скрытно. Болгария — классический случай туманных историй вокруг биткоинов, конфискованных у киберпреступников. В 2017 году сообщалось о конфискации около 200 000 BTC, что могло бы поставить страну в число крупных владельцев криптовалюты по государственному счету. Однако официальные органы неоднократно отрицали наличие больших запасов биткоина у государства, став символом того, как сложно вычленить реальные данные из информационного шума.
К странам с относительно небольшими, но документированными запасами относятся Финляндия, Грузия и Венесуэла. Их накопления пока не оказывают существенного влияния на рынок, но продолжают расширять географию стран, вовлечённых в процесс государственного владения криптовалютой. Нарастающая тенденция тайного накопления биткоина государствами говорит о том, что биткоин перестал быть исключительно средством для спекуляций и частного инвестирования. Он превратился в инструмент национальной политики, инструмент стратегической диверсификации активов и средство обхода финансовых санкций. Стратегии владения криптовалютой у различных стран отличаются в зависимости от их экономического положения, политического режима и технических возможностей.
Кто-то делает ставку на добычу, превращая избыточную энергию в цифровое золото, другие накапливают биткоины за счёт правоохранительных действий, конфискаций и блокировок преступных схем. Третьи используют криптовалюту для финансирования военных и социальных нужд в условиях нестабильности. Ключевые преимущества биткоина для государств — это его децентрализованная природа, относительная анонимность и независимость от традиционных мировых финансовых институтов. В мире, где конфликты и экономические санкции становятся нормой, возможность накопления цифрового капитала вне зависимости от географии и валютных ограничений приобретает первостепенную важность. Однако этот процесс не лишён рисков.
Высокая волатильность криптовалюты, нехватка прозрачности и потенциальный конфликт с международными финансовыми нормативами могут заставить некоторые страны пересмотреть свои стратегии. Тем не менее, тенденция к расширенному использованию биткоина на государственном уровне продолжится и в ближайшие годы станут известны новые игроки, расширяющие карту мировой крипто-геополитики. Понимание того, какие страны владеют большими запасами биткоина и каким образом они их используют, помогает лучше оценивать перспективы криптовалют в международной экономике. Этот тренд подчеркивает, что биткоин давно перестал быть только частным финансовым инструментом и становится важной частью глобальных стратегических ресурсов.
