Елизавета Фляйшманн-Ашхайм — одна из самых примечательных фигур в истории ранней рентгенографии, чья жизнь и профессиональная деятельность оставили глубокий след и в медицине, и в искусстве фотографии. Родившись в 1865 году в Эльдорадо Каунти, Калифорния, она выросла в семье с австрийскими корнями и прошла путь от простой бухгалтерши до пионера рентгенологических технологий и обладательницы первой в штате Калифорния специализированной лаборатории рентгеновской фотографии, открытой всего через год после открытия Вильгельмом Рентгеном рентгеновских лучей. Её достижения особенно впечатляют с учётом того, что она была женщиной в конце XIX — начале XX века, когда роль женщин в науке и бизнесе была крайне ограничена. Элизавета являлась одной из немногих женщин, осмелившихся войти в новую, технически сложную и в основном мужскую сферу медицинских исследований и диагностики. В 1880 году её семья переехала в Сан-Франциско, где она оставила обучение в старших классах школы, чтобы помогать семье финансово.
Долгое время между 17 и 29 годами жизни о ней известно мало. В это время она работала бухгалтером на фабрике нижнего белья. Судьбоносным моментом для неё стала связь с медицинским сообществом через своего шурина, врача, практиковавшего у себя дома. Именно он, вероятно, дал ей первые сведения о появившейся в 1895 году технологии рентгеновских лучей. Новость о сенсационном открытии Рентгена для англоязычной публики появилась только в начале 1896 года, но уже к середине этого же года Фляйшманн успела открыть собственную лабораторию для рентгеновской съемки в Сан-Франциско — первую на территории Калифорнии.
Фляйшманн быстро завоевала признание как уникальный специалист. Во время Испано-американской войны многие раненые солдаты возвращались в Сан-Франциско, и её умение точно локализовать пули и осколки было непревзойдённым в этом районе. Глава медицинской службы армии лично посетил её лабораторию и стал её сторонником и поклонником. Кроме медицинской сферы, Елизавета исследовала художественный потенциал рентгеновской фотографии. Её работы были опубликованы в различных специализированных изданиях, таких как журнал Camera Craft, где в 1901 году публиковались её рентгеновские снимки не только частей тела, но и повседневных предметов и животных, показывая скрытый мир внутренних структур.
Таким образом она успешно объединила две области — медицину и искусство — предложив новый взгляд на физиологию и формы окружающего мира через призму невидимого для человеческого глаза излучения. В то время понимание рентгеновских лучей было очень ограниченным, а техника и методы защиты от радиации отсутствовали. Практика подключения своих рук к лучу для контроля экспозиции была повсеместной, что трагически сказалось на здоровье рентгенологов того периода. В случае Фляйшманн-Ашхайм последствия были ужасны — повреждения кожи и тканей на руке были настолько серьезными, что к 1904 году пришлось ампутировать руку. Спустя год она скончалась, не дожив и до 40 лет, однако её вклад в медицину и фотографию остаётся непреходящим.
Уникальная история Елизаветы — свидетельство мужества и новаторства среди ранних исследователей рентгенографии. Она демонстрирует, насколько смело женщины входили в профессии, незнакомые и закрытые для них, и какие достижения они могли принести, несмотря на социальные и профессиональные барьеры. Её лаборатория остается в памяти как единственная коммерческая рентгенологическая лаборатория в Сан-Франциско 1896 года, практически за двадцать лет опередившая время появления подобных учреждений в других местах. Её подход к диагностике и технике рентгеновской съемки отличался новизной и исключительной точностью. Кроме того, стоит подчеркнуть, что она не просто работала с медициной: большинство рентгенологов того времени оставались слабо осведомлеными об опасностях радиации, в то время как она продолжала трудиться, хотя это и стоило ей здоровья и жизни.
Эта трагедийная сторона показывает опасности освоения новой технологии без должной безопасности и знаний. Публикации о ней в газетах и на страницах специализированных фотожурналов помогли сохранить память и донести до читающей публики всю значимость её деятельности. К сожалению, оригинальные рентгенограммы, созданные Фляйшманн-Ашхайм, не сохранились, что тем более ценит опубликованные воспоминания и материалы, подтверждающие её талант и профессионализм. В этом контексте интересно отметить, что после вступления в брак с Израилем Юлиусом Ашхаймом, она решила сохранить и добавить свою фамилию, тем самым сделав двойную фамилию фляйшманн-ашхайм — очень современное и смелое решение для той эпохи, демонстрирующее стремление сохранить индивидуальность и профессиональную репутацию. Жизнь и работа Елизаветы вдохновляют многих на раскрытие своих возможностей, особенно женщин, стремящихся к научной и технической деятельности.
Её история доказывает, что даже в самые непростые времена наука и искусство могут идти рука об руку, а упорство и талант способны преодолеть многие социальные преграды. Несмотря на раннюю и трагическую смерть, она оставила после себя наследие, которое продолжает вдохновлять исследователей, художников и медиков. Её надгробие в кладбище Салем под Сан-Франциско гласит: «Я думаю, что сделала в этом мире что-то хорошее», что символично отражает её жизненный путь и значение вклада в развитие одной из важных технологий современности. Жизнь Елизаветы Фляйшманн-Ашхайм — это выдающийся пример преданности своему делу, инновационного мышления и смелости быть первой в своей сфере, которая по сей день служит примером для многих поколений.
