Льюис Х. Лефем — имя, которое навсегда останется в пантеоне американской журналистики и литературы. Его уход в июле 2024 года отметил конец эпохи, но память и влияние Лефема живут и поныне. Он был не просто публикацией, а настоящей творческой силой, изменившей индустрию изнутри, и о нем стоит говорить как о человеке, который однажды сказал: «Все хорошие редакторы — пираты». Его подход к редактуре, открытость к идеям из самых неожиданных источников и особое уважение к голосу каждого автора навсегда изменили представление о роли редактора.
Карьера Льюиса Х. Лефема началась в культовом Harper’s Magazine, где он проработал почти три десятилетия, заработав репутацию не только опытного эссеиста, но и мастера редактуры. Однако настоящий переворот в его жизни произошел в 2007 году, когда он основал журнал Lapham’s Quarterly. Идея была уникальной: собрать лучшие мысли из истории, философии, литературы, чтобы создать из них тематический сборник эссе и материалов. Каждому выпуску присваивалась своя тема — будь то война, религия, еда или другие важные аспекты человеческой жизни.
Такой подход вернул редакционной работе ее интеллектуальную глубину и художественную ценность. Офисы журнала располагались на Ирвинг Плейс в Манхэттене — небольшое, насыщенное книгами помещение, где кипела настоящая творческая жизнь. Здесь время словно замедлялось, и каждый день превращался в урок мастерства. Среди старинных изданий, ноток табачного дыма и живых дискуссий рождались идеи, способные менять восприятие мира. Кандидат философии и философ по духу Кира Браннер Дон, исполнительный редактор журнала, вспоминала тот период как волшебное время, когда можно было учиться у великого мастера, наблюдая за тонкостями работы редактора высокого класса.
Лефем был известен своим трудолюбием. Несмотря на за семьдесят, он первым приходил в офис и уходил последним, посвящая бесконечные часы не только редакционным задачам, но и посещению литературных событий и диалогам с авторами и коллегами. Его эссе становились результатом тщательной и кропотливой работы: каждый текст мог пройти через десятки правок и изменений. Ассистентка Анн Голлин кропотливо записывала диктовки Лефема, после чего многократно переписывала и редактировала материал, чтобы в итоге достигнуть совершенства в каждой фразе. Философия Лефема как редактора была парадоксально свободной.
Он не был тираном контроля и не прибегал к микроменеджменту. Напротив, он поощрял свободу творчества своих сотрудников, открыт был для новых идей и охотно спрашивал их мнение. Его офис был местом, где могла родиться настоящая магия слов — смесь интеллектуальной свободы и строгого уважения к языку. Он добровольно делился опытом и идеями, и прозорливо говорил, что «все хорошие редакторы — пираты», подразумевая важность учиться и заимствовать лучшие идеи у других, чтобы создавать нечто уникальное. Именно этот дух творчества позволил журналу Lapham’s Quarterly вырасти из маленькой редакции с несколькими сотрудниками в издание с шестью цифрами подписчиков и впечатляющей интеллектуальной репутацией.
На протяжении восьми лет команда журнала выстраивала мощное комьюнити вокруг идеи, что важно возвращаться к корням человеческого знания и диалога с прошлым. Было даже организовано ежегодное событие — Decades Ball, которое собирало известных деятелей искусства и культуры, таких как Том Хэнкс и Энн Хэтэуэй. Это доказывало, что интеллектуальная публикация может стать не только нишевым проектом, но и настоящим культурным явлением. Особое значение имело для Лефема уважение к голосу автора, к авторской индивидуальности. Он учил своих коллег не останавливаться на первой идее, а проводить длительные беседы с авторами, чтобы найти именно ту точку зрения и формулировку, которые отражают самую суть мысли.
Этот кропотливый подход к слову, граничащий с искусством, стал визитной карточкой не только Лефема, но и тех, кто работал рядом с ним. Лефем представлял собой своеобразный мост между прошлым и настоящим. Его цитата — «история не повторяется, но она рифмуется» — стала своеобразным манифестом журнала и самой философии работы с материалом. Временами казалось, что он находится в теле и духе в середине XX века, когда интеллектуальные журналы служили площадкой для живого диалога по самым важным вопросам времени. Но при этом его взгляды были глубоко современными — он спокойно воспринимал изменения и готов был вести диалог с новыми культурными течениями.
Его влияние не ограничивается только Lapham’s Quarterly. Те уроки, которые усвоила Кира Браннер Дон и другие сотрудники, позволяют утверждать, что наследие Льюиса Х. Лефема сегодня оживает в новых проектах и изданиях, таких как Stranger’s Guide. Он вдохновил многих начинающих редакторов отказаться от формальных рамок и учиться у лучших, не боясь «воровать» идеи и строить на их основании нечто новое и оригинальное. Его бескомпромиссное уважение к слову и искренний интерес к человеческим историям сегодня являются образцом для многих журналистов и редакторов.
Память об эпохе Лефема — это не просто ностальгия. Это напоминание о том, что редактор способен стать не только критиком и координатором, но и настоящим художником слова, пиратом, который смело черпает в океане мировых идей и создает собственное, неподражаемое произведение. Его жизнь и работа учат нас, что высшее мастерство — это не просто техническое умение, а искусство слушать, искать, экспериментировать, не боясь ошибаться и полностью отдаваясь своему делу. Потеря Льюиса Х. Лефема ощущается и как конец важной главы в культурной жизни Нью-Йорка, где когда-то кипела сильная литературная и интеллектуальная сцена.
Однако его пример напоминает, что эпохи не заканчиваются со смертью людей — важно лишь держать дух живым, переносить его в новые формы и проекты. Сегодня, оглядываясь на вклад Лефема, можно сказать, что он был больше, чем редактором — он был лидером, ментором и вдохновителем. Его ненавязчивый стиль управления, открытость к новым голосам и глубокое понимание времени делают его примером для будущих поколений. Редакторы, подобные Лефему, действительно похожи на пиратов: они бесстрашно берут лучшее из прошлого и создают новое, чтобы подарить миру свежий взгляд. Именно таким останется память о Льюисе Х.
Лефеме — ярким пирате мира букв и идей, который навсегда изменил лицо современной журналистики.
