Всемирное производство микрочипов в последние годы стало ареною напряжённой геополитической борьбы. Обсуждения экспорта редких металлов, особенно галлия и германия, заполнили заголовки новостей, вызвали бо́льшие слушания в правительственных комитетах и стали частью дипломатических войн. Однако за яркими темами, пленяющими общественное внимание, скрывается куда более серьёзная и тихая битва — битва за базовые химические вещества, незаметные на первый взгляд, но без которых современные микрочипы просто не могут быть произведены. И в ней Китай уже одержал решающую победу. Когда речь заходит о полупроводниковой индустрии, большинство представляют себе ультрасовременные литографические машины, передовые 5 и 7 нанометровые технологии, или драгоценные редкие земли, обеспечивающие производство чипов.
Но самое важное звено в цепочке поставок — это химикаты, используемые на этапах очистки, травления и проявления фоточувствительных слоев на кремниевых пластинах. Среди этих веществ особо выделяется тетраметиламмоний гидроксид (TMAH), и именно контроль над его производством и поставками стал ключевым козырем Китая в этой скрытой войне. TMAH — это не звёздный металл или редкий минерал. Его не распыляют на митингах и не упоминают в заголовках. Однако эта бесцветная жидкость с невероятно высокой степенью чистоты является незаменимой при изготовлении фотошаблонов на пластинах микросхем.
Без неё отсутствие даже малейшего загрязнения привело бы к полной остановке производства чипов. Другими словами, «без TMAH нет чипов» — не просто громкая фраза, а технологическая реальность, выстроенная на молекулярном уровне. Китайская компания Zhenjiang Runjing High Purity Chemical Technology Co., Ltd., на первый взгляд настолько скромная и малозаметная, что о ней знают только специалисты индустрии, в течение последних десятилетий последовательно захватывала мировой рынок этих критически важных химикатов.
От доли менее 5% в 2008 году до контроля более 40% по состоянию на сегодняшний день — это достижение стало результатом стратегического поглощения, в том числе приобретения китайского подразделения японской Sumitomo Chemical за 53 миллиона долларов. Это позволило китайской компании стать практически монополистом на рынке веществ с ультравысокой степенью очистки, которую способны выпускать лишь около 15 компаний в мире, при этом половина из них нуждаются именно в технологиях и производственных мощностях Runjing. Что делает эту ситуацию особенно уязвимой для западных производителей электроники, так это невозможность стратегического запасания этих химикатов. TMAH имеет короткий срок хранения — от шести до двенадцати месяцев — и требует для транспортировки сложных условий, включая контроль температуры и чистоты контейнеров. Это значит, что любая перебой в поставках оказывает мгновенное влияние на производственные линии, парализуя фабрики стоимостью в миллиарды долларов.
Экономическая эффективность этой уязвимости поражает. Партия химикатов стоимостью около 5 тысяч долларов напрямую контролирует производство микросхем на сумму около 2 миллионов долларов. Таким образом, потенциальное отключение поставок может вызвать убытки в несколько сотен миллиардов долларов всего за пару дней. В сравнении с семафорами в экспорте галлия, где соотношение затрат к ущербу порядка 7 к 1, эта «химическая зависимость» обладает коэффициентом эффективности более чем 2500 к 1 — настоящий экономический рычаг с беспрецедентной мощью. Нормативное регулирование только усугубляет положение западных производителей.
В то время как китайские компании получают возможность быстро масштабировать производство химикатов без длительных процедур экологических согласований и бюрократических задержек, американские и европейские фирмы сталкиваются с годами согласований, экологическими оценками и общественными слушаниями. Это ограничивает их конкурентоспособность и не позволяет эффективно реагировать на растущую зависимость от поставок из Китая. Процесс очистки SC-1, где используется смесь аммония и перекиси водорода, — ключевой этап производства, обеспечивающий удаление органических загрязнений с поверхности кремниевых пластин. Пропуск или некачественное выполнение этого процесса приводит к значительному снижению выхода годных микросхем. Zhenjiang Runjing является поставщиком аммиачной воды для этого процесса как минимум половине мировых фабрик, включая Samsung, LG Display, BOE и CSOT, что подчеркивает масштаб их влияния.
В отличие от галлия и других «звезд» редких минералов, химикам с непроизносимыми названиями, таким как TMAH, не уделяют должного внимания в политических и экономических дискуссиях. СМИ, сенаторы и аналитики продолжают сосредотачиваться на видимых элементах конфликта, пока Китай тихой поступью строит непробиваемую гегемонию в сегменте основополагающих химических материалов для производства микросхем. Обостряет проблему и тот факт, что создание конкурентоспособных производств с необходимым качеством потребует десятилетий инвестиций и накопления опыта. Запуск новых мощностей не только дорогостоящий, но и крайне сложный технологический процесс с высоким риском неудачи. В условиях глобального дефицита и стимулов быстрее покупать у существующего лидера это превращается в бесконечный цикл зависимости.
Вывод из этой ситуации прост и важен для понимания будущего мировой технологической безопасности. Контроль над базовыми химикатами — гораздо более мощное и эффективное средство экономического и технологического доминирования, чем попытки блокировать экспорт высокотехнологичного оборудования или редких металлов. Партии на десятки миллионов долларов в химикатах могут разрушить сотни миллиардов в дополненной реальности микропроцессоров, тогда как попытки спровоцировать дефицит галлия требуют гораздо больших затрат с меньшим эффектом. Очевидно, что политика и индустрия западных стран должны скорректировать свои приоритеты, отдавая больше внимания не эффектным, но неэффективным войнам вокруг редких металлов, а именно трем — четырем ключевым химическим веществам и предприятиям, которые составляют основу полупроводникового производства. Тактика «борьбы за видимость» должна смениться стратегическим осмыслением комплексных цепочек поставок, включая субстанции, звучащие так скучно, что никого это не интересует.
В конечном итоге, победитель в этой тихой войне — кто контролирует молекулы и химические процессы, необходимые для производства микросхем. И пока все спорили о галлии и высокотехнологичном оборудовании, Китай уже выиграл эту войну — завоевав ключевые химические рынки, заполучив технологическую экспертизу, и построив основу для полноценного контроля над мировой полупроводниковой индустрией. Осознание этого факта требует от политиков, индустриальных лидеров и аналитиков пересмотреть стратегии и переключить внимание с видимых, но менее существенных фронтов на те экономические узлы, где ставка действительно высока. Без этого понимания и своевременных действий рискуем забыть урок, что геополитика — это не только борьба за сырьевые ресурсы и технологические лидеры, но и за химические элементы, лежащие в основе новых технологических эпох.
