В последние годы международная политическая арена стала ареной напряженного противостояния между Западом и Россией. Центральной темой стало повышение оборонных расходов в Европе, которое подстегивается требованиями НАТО и внутренними страхами перед возможной агрессией со стороны России. Однако экспертное мнение утверждает, что Европа превращается в «воинов электронных таблиц», пытаясь ответить на реальные угрозы с помощью неэффективного и непродуманного финансового администрирования. Внимание к цифрам и бюджету заменяет глубокую стратегию и реальный пересмотр оборонных возможностей. Это вызывает серьезные сомнения в способности стран ЕС реагировать на вызовы в адекватном масштабе.
Европа пережила множество кризисов за последние два десятилетия. Если Covid-19 и Brexit оставили заметный след, а конфликт в Украине продолжает влиять на геополитическую ситуацию, истинной проверкой для единства и устойчивости Европейского союза стал кризис суверенного долга. Легенды гласят, что Марио Драги, занимая пост главы Европейского центрального банка, одним своим заявлением решил проблему, обещая «сделать все необходимое» ради сохранения евро. Тем не менее этот кризис едва ли можно считать исчерпанным. Возвращение экономической нестабильности может произойти вследствие сумасшедшей траты средств на оборону.
Прошлый кризис вызвало недобросовестное ведение бюджета в странах южной Европы, но теперь на сцену выходит север. Под давлением НАТО и в попытках укрепить военный потенциал европейские государства намерены увеличить расходы на оборону до 5% ВВП, что по подсчетам экспертов может составить около 500 миллиардов долларов ежегодно. Эти суммы в десять раз превышают уровень дефицитов времен предыдущих кризисов. Для примера, даже самые спорные экономические решения, вроде отмены выплат пенсионерам на отопление в Великобритании, экономили менее двух миллиардов долларов. При этом Великобритания должна потратить порядка 100 миллиардов фунтов в год, чтобы достигнуть цели НАТО — а это более половины социального бюджета без учета пенсий.
Несмотря на разброс и размеры европейских экономик, нагрузка от подобных расходов выглядит неподъемной. Не только Великобритания, но и Германия, Франция и другие страны сталкиваются с необходимостью делать троекратные или даже большие расходы на оборонные нужды, зачастую без поддержки в парламенте и без единой стратегии. Решения принимаются по инициативе лидеров, которые не получили явного мандата на подобные изменения, а установки НАТО выглядят как произвольные цифры без опоры на детальный анализ реальных угроз и необходимых возможностей. Кажется, что новая политика не прорабатывает вопрос о снижении фрагментации вооружений. Наряду с попытками повысить затраты не решается главная проблема современного европейского оборонного комплекса — его чрезмерное разнообразие и несовместимость армейских систем.
Европы насчитывается около 178 видов вооружений, тогда как в США — лишь 30. Это серьезно осложняет как совместимость сил, так и логистику поставок, увеличивая расходы на содержание арсенала до беспрецедентных уровней. К примеру, расходы на один европейский гаубичный артиллерийский комплекс достигают от шести до одиннадцати миллионов евро, в то время как в США — порядка двух миллионов. В условиях военной конкуренции, где решающую роль играют скорость и эффективность, такая фрагментация поставит Европу в уязвимое положение. Если бы Европейский союз и НАТО концентрировались на создании совместного закупочного агентства, аналогичного структурам США, они могли бы значительно оптимизировать расходы, но политические и националистические барьеры мешают этим процессам.
Кроме того, политические лидеры боятся принимать непопулярные меры, которые ограничили бы социальные программы или повысили налоги, что создает дополнительное давление на долговые рынки. Многие страны вынуждены финансировать оборонные программы за счет долговых обязательств, что безусловно отразится на экономической стабильности. Российская стратегия сильно отличается. Понимая ограниченность ресурсов, Москва максимально использует централизованное управление, направляя весь промышленный потенциал страны на военные нужды по указанию сверху. Вирусные поставки вооружений из Северной Кореи, дроны из Ирана и технологии из Китая усиливают устойчивость российской военной машины.
Путин дольше и глубже подготовлен в военном плане, чем оценивали западные аналитики. Даже несмотря на меньшие технологические возможности, Россия способна мобилизовать ресурсы быстро и эффективно, что создает ей доминирующее преимущество. Еще одним важным элементом являются стратегические связи с Китаем, который обладает монополией на редкоземельные металлы — важнейшие компоненты не только для гражданских технологий, но и для военной промышленности, включая электродвигатели и авиационную технику. В торговой войне с США Китай неоднократно показывал готовность использовать свои ресурсы как оружие, манипулируя поставками для геополитического давления. На фоне ослабления позиций Запада в таких сферах, как искусственный интеллект и возобновляемые источники энергии, глобальное стратегическое преимущество лишь смещается в сторону Востока.
Тем временем европейские страны демонстрируют нежелание делать реальные жертвы и решительные реформы. Попытки пересчитать в военный бюджет такие статьи, как финансирование широкополосного интернета в сельских районах или субсидии на электроэнергию, показывают желание сохранить комфорт и национальный суверенитет ценой обесценивания оборонных обязательств. Этот феномен получил название «войны электронных таблиц» — когда защита становится вопросом финансового подсчета, а не стратегии. Путин прекрасно понимает этот недостаток Запада. Знание о том, что европейские лидеры не готовы жертвовать своими социальными программами и удобствами, и отсутствие политической воли на реализацию истинных оборонных мер делают Россию уверенной в том, что реальные шаги НАТО останутся декларативными.
Более того, долговые обязательства, возникающие на фоне таких оборонных инициатив, становятся очередным слабым местом, которым могут воспользоваться финансовые рынки — а они сыграют на стороне Кремля, заставляя европейские страны бороться с долгами лучше, чем с российскими угрозами. Вывод из этого довольно тревожный. Европа стоит на пороге новых вызовов, и ключ к их успешному преодолению — в единстве, рациональном планировании и готовности к непопулярным решениям. Без этих условий амбициозные планы по росту оборонных затрат рискуют стать не более чем пустыми цифрами на бумаге, последняя попытка отбиться от «медведя», которого боятся, но не готовы встретить лицом к лицу.
