Тайна и судьбы сиротских поездов: история масштабной американской программы переселения детей

Майнинг и стейкинг Стартапы и венчурный капитал

События, связанные с сиротскими поездами, занимают особое место в истории социальной помощи и устройства детства в Соединённых Штатах Америки. Этот масштабный благотворительный проект, осуществлённый с 1854 по 1929 год, оказался уникальным по своим масштабам и особенностям: около 200 тысяч детей были вывезены из переполненных больших городов Восточного побережья страны в новые семьи преимущественно в сельской местности Среднего Запада. Целью этой инициативы было обеспечить детям более благоприятные условия для жизни и воспитания, а также удовлетворить потребности в рабочей силе фермерских хозяйств региона. Идея переселения детей возникла в ответ на растущую проблему бездомных и беспризорных детей в Нью-Йорке и других больших городах. В середине девятнадцатого века городской рост и массовая иммиграция повлекли за собой острую социальную проблему: десятки тысяч детей оказались сиротами или покинутыми семьёй из-за болезней, бедности или прочих трагедий.

Уличная жизнь делала их уязвимыми для жестокости, эксплуатации и криминала. Именно тогда молодой священник Чарльз Лоринг Брейс основал Детское общество помощи (Children’s Aid Society), чтобы предложить этим детям альтернативу городской нищете. Первая «экспедиция» сиротских поездов состоялась в октябре 1854 года, когда 45 детей были отправлены на поезде в городок Доваиак в штате Мичиган. Несмотря на то, что дорога и условия путешествия были тяжёлыми, итоговые результаты выглядели совершенным успехом для общества. После этого программа получила широкое развитие и вскоре охватила десятки штатов, вовлекая в процесс множество благотворительных организаций и сотни местных комитетов.

Роль организаций в проекте была ключевой. Помимо Детского общества помощи, в расселении детей участвовала в том числе и Нью-Йоркская больница найденышей (New York Foundling Hospital) — католическое учреждение, которое направляло младенцев и малышей в семьи преимущественно католической веры, чтобы сохранить религиозную и культурную идентичность. Каждая из организаций выработала свои методы отбора и распределения детей, но в целом система базировалась на вере в доброту и принятие со стороны американских фермеров. Термин «сиротский поезд» («orphan train») появился уже после начала программы и долгое время был главным образом прозвищем. Поезда с детьми были важной визуальной метафорой массового перемещения, но впрочем, далеко не все дети, отправлявшиеся по этим маршрутам, были сиротами в прямом смысле слова.

Лишь около половины из них не имели родителей вообще, а остальные были покинуты или отброшены семьёй, не способной их содержать. Некоторые подростки сознательно выбирали уход с улиц и имели весьма неоднородные судьбы: от успешного встраивания в новую жизнь до полной отчужденности и даже бегства из новых домов. Логистика перевозок была сложной и организовывалась с участием местных комитетов из уважаемых горожан, священнослужителей и других влиятельных фигур. Прибывшие дети были выставлены на виду у жителей в локальных детских приютах или театрах, где будущие семейства выбирали себе ребенка по предпочтениям, обращая внимание на возраст, пол, телосложение и даже цвет волос. Многие из таких событий описывались в прессе, которая нередко сравнивала процесс с аукционом, что дополнительно подчеркивало двусмысленность этого социального эксперимента.

Ребята, отправлявшиеся на сиротских поездах, получали базовое образование и учебные материалы, иногда детям вручался Библия — предмет, символизировавший стремление к нравственным и религиозным идеалам, заложенным программой. По условиям договора, местные семьи брали на себя обязательство взрастить их и обеспечить к совершеннолетию денежной суммой в размере около сотни долларов. Однако факты говорят о не всегда тщательном контроле со стороны организаций: от редких посещений и проверок до практически полной свободы в решении, как обращаться с детьми. Это нередко приводило к злоупотреблениям и эксплуатации, что вызывало серьезную критику в адрес программы. Несмотря на благие намерения, критики программы указывали на ее множество недостатков.

Во многих случаях семьи использовали детей как бесплатную рабочую силу, а не как родственников или воспитанников. Часто местные комитеты не проводили качественного отбора семей, и мониторинг условий проживания был недостаточен. Более того, отсутствие юридических механизмов усыновления оставляло детей в уязвимом положении. Обвинения в религиозной дискриминации и попытках насильственной смены конфессии также стали причиной конфронтации между протестантскими и католическими структурами, породившие альтернативные программы и учреждения. Согласно историческим данным, доля успеха программы все-таки была высокой: около 87 процентов детей интегрировались в общество, создав полноценные семьи и ведя честную жизнь.

Тем не менее, были и существенные вопросы о потерях идентичности, эмоциональных травмах, отсутствии возможности восстановить родственные связи и судебных спорах, в которых пытались вернуть детей происхождению. С течением времени потребность в сиротских поездах падала. По мере развития новых форм социальной поддержки, создания муниципальных служб опеки, ужесточения законодательного регулирования и улучшения санитарных условий городов необходимость массовой пересылки детей в сельскую местность стала убывать. К 1929 году программа была официально закрыта, однако ее наследие сохранилось в системе современного семейного устройства и помощи детям без поддержки. Сегодня в США существуют музеи и общества, посвящённые памяти детей, которые прошли через эту уникальную историческую страницу.