В современном мире технологии стали не просто инструментом для бизнеса и коммуникации, но и мощным ресурсом, влияющим на мировую политику, экономику и безопасность. В этом контексте вопрос о том, почему США стремятся контролировать, кто и каким образом получает доступ к определённым технологическим достижениям, приобретает особую актуальность. Ограничение экспорта или распространения технологий в отношении таких стран, как Иран или Китай, — не просто проявление экономического протекционизма, это часть более широкой стратегии по сохранению геополитического влияния Соединённых Штатов.Исторический и политический фон играет здесь ключевую роль. Взаимоотношения США и Ирана давно наполнены напряжённостью, в том числе и из-за вопросов ядерных технологий.
Несмотря на то, что Иран заявляет о мирных целях своей ядерной программы, международное сообщество, во многом под давлением США и их союзников, относится к этому скептически. Однако эти предосторожности не распространяются на Израиль, который, будучи близким партнёром США, обладает ядерным оружием и не принимает участие в Договоре о нераспространении ядерного оружия. Таким образом, правда лежит не только в техническо-научных вопросах, но и в стратегических интересах: США стремятся держать Иран в состоянии технической и политической уязвимости, чтобы сохранять над ним влияние и возможность при необходимости вмешиваться.Технология и власть тесно связаны, и история США последних десятилетий это подтверждает. Соединённые Штаты были одним из первопроходцев в развитии компьютерных технологий и интернета.
Уже в конце XX века присутствовало чёткое понимание, что контроль над передовыми технологиями обеспечит лидерство в следующем столетии. Множество инициатив, как на государственном, так и на частном уровне, были направлены на то, чтобы обеспечить глобальное распространение американских технологий и создание зависимости других стран от них. Приватизация интернета в 1995 году и одновременный отказ от строгого государственного контроля позволили американским корпорациям захватить большую долю мирового рынка.Несмотря на популярное среди некоторых представителей индустрии мнение о том, что технологии по своей природе нейтральны, на деле они отражают и усиливают существующие структуры власти. Например, бизнес-модель американских технологических компаний часто базируется на сборе данных и массовом наблюдении, что позволяет не только монетизировать сервисы, но и создавать масштабные системы контроля.
Известные утечки, такие как разоблачения Эдварда Сноудена, показали, что правительство США активно использует эти технологии для слежки не только за собственными гражданами, но и за иностранными государствами и их населением.В то время когда США способствовали открытию своих цифровых рынков и распространению технологий, они одновременно выстраивали сложную систему контроля, которая позволяла сохранить преимущества. Сейчас в ответ на технологический рост Китая, США резко меняют свою позицию, устанавливая ограничения на экспорт передовых технологий, особенно в отношении китайских компаний. Закрытие доступа к американским инновациям, ограничения на использование телекоммуникационного оборудования китайского производства и попытки заблокировать популярные приложения показывают, что для американских властей вопрос распространения технологий давно вышел за рамки экономики и превратился в геополитическое соперничество.Ограничения, накладываемые США, обслуживают главную цель — сохранить преимущества в цифровой и технологической сфере, которая стала ключевым полем глобальной борьбы за власть.
При этом доходят до парадоксов, когда США с одной стороны представляют себя как защитников свободы и демократии, а с другой — обеспечивают технологическую поддержку режимам с сомнительной репутацией по правам человека, например Саудовской Аравии или ОАЭ. Такая выборочная политика показывает, что стандарты применения технологий зависят от политических и стратегических соображений прежде всего.Возникает естественный вопрос — почему именно США вправе решать, кто и какие технологии может использовать? Этот статус был навязан миру в процессе исторического развития и укрепления американской экономической и военной силы в послевоенный период, особенно после окончания Холодной войны. В то время, как многие страны признавали лидерство США и согласились с ролью Америки как «мирового шерифа», технологии стали одним из инструментов реализации этой роли. Однако такой подход вызывает критику — многие государства и эксперты всё более остро осознают, что технологическая зависимость создаёт уязвимость и ограничивает суверенитет.
В ответ на это появляется концепция «технологического суверенитета», включающая стремление отдельных стран развивать собственные технологии и инфраструктуру, а также ограничивать чрезмерную зависимость от иностранных корпораций и правительств. Это глобальный вызов существующему порядку, ориентированному вокруг доминирования США, и требует формирования новых международных договорённостей и моделей технического сотрудничества.На сегодняшний день ситуация с технологиями как с фактором влияния и контроля лишь обостряется. Усиление противостояния между США и Китаем, вместе с рядом региональных конфликтов и вызовов, заставляет задуматься о будущем международной технологической политики. Необходимо искать баланс между национальной безопасностью, справедливым доступом к инновациям и уважением суверенитета государств.
Таким образом, решение Соединённых Штатов о том, кто может получить доступ к большинству важных технологий, является проявлением не только экономических, но и глубоко политических интересов. США используют технологические ограничения как инструмент геополитического давления, пытаясь сохранить своё влияние на международной арене и контролировать распределение мощных ресурсов. В конечном итоге, для устойчивого и справедливого развития мирового технологического пространства необходимо изменить существующие парадигмы, способствовать более равноправному участию всех стран и переходу к ответственному глобальному управлению технологиями.
