В эпоху цифровых технологий кажется, что прослушивание музыки стало чем-то невесомым и нематериальным. Мы не носим с собой пластинки или компакт-диски, не занимаем полки физическими носителями — достаточно открыть смартфон или компьютер и получить доступ к миллионам треков в пару кликов. Эта кажущаяся легкость, удобство и даже экологическая чистота, которую ассоциируют с цифровыми сервисами, на самом деле скрывают значительные материальные издержки и серьезные проблемы, о которых мы редко задумываемся. Понимание того, что музыка — это не просто поток данных в облаке, а сложный процесс, связанный с огромными энергетическими, экономическими и социальными ресурсами, позволяет взглянуть на индустрию под другим углом. В своей книге «Decomposed: The Political Ecology of Music» исследователь Кайл Девин подробно раскрывает, что современное прослушивание музыки, в том числе стриминг и скачивание, требует больших затрат энергии и влияет на окружающую среду сильнее, чем когда-либо ранее в истории звукозаписи.
Исследования показывают, что в 2016 году стриминг и загрузка музыки в глобальном масштабе сгенерировали примерно 194 миллиона килограммов парниковых газов — это на 40 миллионов больше, чем все традиционные форматы музыки в 2000 году вместе взятые. С учётом роста популярности потоковых сервисов, особенно во время пандемии коронавируса, годовые показатели в последующие периоды вероятно возросли еще больше. Цифровое звучание музыки на самом деле не «невесомо» и «невидимо». За каждой песней, играющей на ваших наушниках, стоит огромный массив конкретных технических объектов: дата-центры с серверами, волоконно-оптические кабели, роутеры и прочее оборудование, потребляющее колоссальное количество электроэнергии. Кроме энергозатрат, следует учитывать и условия производства самой техники, которая необходима для доступа к музыке.
Смартфоны и компьютеры, обеспечивающие нам стриминг, создаются при задействовании сложных, зачастую жестоких производственных цепочек. Нечеловеческие условия труда на заводах, таких как Foxconn в Китае, известны уже давно. Современные расследования указывают, что на производстве техники может задействоваться угнетённое уйгурское меньшинство. Также нельзя забывать о добыче минералов, в частности кобальта, который идет на изготовление аккумуляторов iPhone. Вред, наносимый человеческим жизням и экологии, нередко скрывается от конечных пользователей и упрощает восприятие стриминга как безобидного варианта прослушивания.
Что касается самих цифровых сервисов, таких как Spotify, их инфраструктура требует огромного количества электроэнергии для поддержки серверов, хранение и передачу музыкального контента. В то же время бизнес-модель этих сервисов подвергается критике за несправедливое вознаграждение музыкантов. Музыканты получают крайне низкие гонорары за прослушивания, что вынуждает их постоянно бороться за внимание аудитории через непрерывное создание контента и активное взаимодействие с фанатами. Руководство стриминговых гигантов, в частности генеральный директор Spotify Даниэль Эк, открыто говорит, что для успеха артистам необходимо «создавать постоянное взаимодействие» с поклонниками — иначе выжить в индустрии практически невозможно. Исторический контекст изменения форматов музыки тоже помогает понять, что каждая эпоха существования музыкальной индустрии тесно связана с материальными условиями производства и эксплуатацией ресурсов.
В начале звукозаписи Томас Эдисон и Эмиль Берлинер экспериментировали с воском, целлулоидом, фенольной смолой — материалами, тесно связанными с химической индустрией и производством синтетического пластика. Формат шеллака, который долгое время использовался до появления винила, требовал сбора смолы азиатского лакового жука в Индии, и сопряжён с тяжелыми условиями труда. Виниловые пластинки, ставшие символом музыкальной культуры середины XX века и сейчас переживающие возрождение, обладают еще более серьезным экологическим следом. Винил производится из поливинилхлорида — нефтехимического вещества, тесно связанного с нефтяной промышленностью и ее негативным влиянием на экологию. Хотя виниловые пластинки ценятся за уникальное звучание и долговечность, именно эта долговечность создает проблему его утилизации: пластик сложно переработать, и в итоге огромные объемы отходов оказываются на мусорных полигонах.
Появление компакт-дисков вызвало технические и эстетические споры — одни считали их осквернением аналогового звучания. Тем не менее, с точки зрения экологии, CD оказались менее вредным форматом благодаря материалу поликарбонату, из которого они сделаны, а также более благоприятной упаковке, постепенно переходящей на перерабатываемые материалы. Тем не менее накопление разнообразных форматов — винила, CD, кассет, а теперь и цифровых файлов — создает дополнительное экологическое напряжение и не сокращает влияние индустрии на окружающую среду. Следует признать, что цифровая реальность — отнюдь не виртуальное пространство, а плотная сеть материальных конструкций, и наши музыкальные привычки формируют серьезное воздействие на экологические системы. Кроме того, индустрия музыки тесно переплетается с глобальными социальными и экономическими проблемами: несправедливая оплата труда артистов, эксплуатация работников на производстве техники, слежка и использование персональных данных пользователей больших технологических компаний для создания прибыльных бизнес-моделей.
Индустрия музыки оказывает влияние и на культуру потребления, формируя у поклонников мнение о бесконечном и легкодоступном музыкальном каталоге. Такая концепция порождает жадность к контенту и давление на хранение и воспроизведение огромных объемов данных, что увеличивает углеродный след каждой прослушанной композиции. В конечном итоге, под воздействием этих факторов страдает не только окружающая природа, но и сама суть искусства, перестающего быть особенным и превращающегося в массовое потребление без глубокого осмысления. В итоге, понимание скрытых затрат на производство, распространение и прослушивание музыки в эпоху стриминга может привести к необходимости переосмысления наших музыкальных привычек. Как в пищевой индустрии мы уже учимся уважать происхождение продуктов и условия их производства, так и в музыке стоит задуматься о том, при каких условиях создаётся звук, который мы слушаем, насколько справедливо оплачивается труд артистов, и насколько наш потребительский аппетит безграничен.
Может быть, меньшее количество музыки, выбранной осознанно и ценимой по-настоящему, принесет не только радость, но и снизит нагрузку на планету и индустрию. Экологическая и социальная ответственность в музыкальном мире — это тема, заслуживающая большего внимания, поскольку за кажущейся невидимостью цифрового звука скрываются реальные материальные последствия и человеческие судьбы.
