Мир криптовалют не перестает удивлять своей динамичностью и масштабами. Если говорить о владении биткоином на государственном уровне, то традиционно в центре внимания находятся США и Китай. Однако последние данные 2025 года открывают новые горизонты, показывая, что несколько других стран также обладают значительными государственными запасами биткоина, причем некоторые из них сохраняют эти капиталы практически в секрете. Анализируя эти неожиданные нации, можно лучше понять, как криптовалюта становится инструментом государственного финансового и стратегического планирования. США остаются самым заметным игроком в области государственных биткоин-запасов.
Их объемы накопления в значительной степени связаны с активным изъятием криптовалюты в результате борьбы с нелегальной деятельностью, включая закрытие рынков Silk Road и операции по ликвидации программ-вымогателей. По данным на начало 2025 года, общий объем конфискованного биткоина достигает почти 200 тысяч BTC, что по текущему курсу оценивается в диапазоне от 18 до 22 миллиардов долларов. Американское правительство не просто накапливает эти активы, но и вывело управление ими на новый уровень. В марте 2025 года был подписан указ о создании Стратегического биткоин-резерва, централизующем все конфискованные средства. Это подчеркивает смещение политики от простых распродаж к активному использованию биткоина как элемента государственного финансового механизма и внешнеполитической стратегии.
Китай, несмотря на законодательный запрет на торговлю и майнинг внутри страны, занимает второе место по государственному владению биткоином. В 2019 году в результате ликвидации мегаскама PlusToken было конфисковано свыше 190 тысяч BTC, одна из крупнейших операций такого рода в истории криптовалют. Тем не менее, судьба этих активов до сих пор окутана тайной. Одни аналитики предполагают, что часть средств была тайно ликвидирована на рынке, другие же уверены, что биткоины лежат без движения в холодных кошельках, оставаясь «замороженными» активами. Этот факт демонстрирует сложность определения настоящего объема и использования государственных резервов Китая и отражает неспециализированную роль страны на глобальной криптополитической сцене.
Помимо двух гигантов, значительно растет число стран, о которых редко упоминают, но которые имеют впечатляющие объемы биткоина. Среди таких – Бутан. Этот небольшой горный королевство в Гималаях, благодаря своему географическому положению и обилию гидроэнергии, с 2019 года организовал добычу биткоина под контролем своего суверенного инвестиционного фонда Druk Holding & Investments (DHI). Благодаря стабильности правительства, холодным климатическим условиям и избыточной возобновляемой энергии, к 2025 году в его резерве могло оказаться от 12 до 13 тысяч BTC, что составляет около одного миллиарда долларов. Для экономической структуры страны с ВВП чуть более 3 миллиардов долларов это знаменательная цифра, позволяющая государству формально привязать значительную часть национального богатства к криптовалюте.
Стратегия Бутана уникальна тем, что она экологична и направлена на трансформацию избытка недорогой энергии в цифровую форму капитала, что дает устойчивое и долгосрочное преимущество. Великобритания тоже вдруг оказалась в свете прожекторов благодаря крупному изъятию криптовалютных активов. В 2021 году полиция Метрополитена и прокуратура получили под контроль около 61 тысячи BTC, связанных с масштабным мошенничеством с китайскими корнями. Пока судьба этих активов обсуждается, среди предложения есть идея не распродавать биткоины, а удерживать их как часть долгосрочного государственного резерва. Хотя окончательное решение еще не принято, Великобритания уже входит в элитный клуб государственных держателей биткоина, уступая лишь США, Китаю и, возможно, некоторым другим игрокам.
Украина, оказавшаяся в эпицентре военного конфликта с Россией, продемонстрировала интересный пример практического использования биткоина. Собранные в 2022–2023 годы пожертвования в криптовалюте, превышающие 70 миллионов долларов, были быстро направлены на закупку военного оборудования, гуманитарной помощи и восстановления инфраструктуры. В отличие от запасов, которые направлены на хранение, украинский опыт показывает, что государства могут использовать биткоин как реактивный инструмент финансирования, выступая с ним скорее как с фондом «живой» поддержки, а не резервом. В 2021 году Эль-Сальвадор произвел настоящую революцию в правовом признании биткоина, став первой страной, объявившей криптовалюту официальным платежным средством. Несмотря на откаты политического курса и отмену обязательного принятия биткоина после давления Международного валютного фонда в 2025 году, государственные закупки продолжаются.
К январю 2025 года правительство накопило более 6 тысяч BTC. Страна стала эталоном экспериментального подхода к интеграции криптовалюты в национальную экономику, запустив также государственные облигации, поддерживаемые биткоином, геотермальные майнинговые мощности и специализированный Государственный кабинет по биткоину. Иран демонстрирует интересную модель, где государство регулирует добычу биткоина как легальный сектор, тесно контролируя рынок. Лицензированные майнеры обязаны продавать всю добытую криптовалюту Центральному банку, превращая дешёвую электроэнергию в устойчивый поток цифрового актива для государства. Такая модель помогает обходить экономические санкции, позволяя стране вести международные расчеты без стандартных банковских инструментов.
Хотя точные данные о размерах резервов отсутствуют, аналитики связывают с Ираном значительную долю мирового хешрейта майнинга и рост скрытого государственного биткоина. Нельзя не упомянуть про слухи о крупных запасах в Объединённых Арабских Эмиратах. По неофициальным оценкам, их государственные запасы биткоина могли бы достигать 420 тысяч монет, что вывело бы ОАЭ на первое место в мире по этому показателю. Однако отсутствие официальных подтверждений, а также аналитическая проверка этих данных ставят под сомнение реальность этих цифр. Тем не менее, сама репутация страны как центра ликвидации финансовых пирамид и мошеннических схем поддерживает интерес к этому слуху.
Пока что он остается одним из самых крупных в мире примеров скрытого накопления криптовалюты на государственном уровне. История с Болгарией подчеркивает сложность подтверждения фактов и информационного распознавания в этой сфере. Сообщения о изъятии в 2017 году свыше 200 тысяч BTC и формальном обретении статуса одного из крупнейших правительственных держателей криптовалюты позже встретились с неоднозначными заявлениями и отказами от официальных источников. Эта ситуация ярко демонстрирует, как непостоянство информации и политическая конъюнктура могут способствовать появлению слухов и искажению картин реального владения криптоактивами. Кроме вышеупомянутых, ряд других стран владеет меньшими, но заметными количествами биткоина, часто связанными с конфискациями в рамках уголовных расследований.
Финляндия, Грузия, Венесуэла и ряд других государств обладают такими активами, пусть и в гораздо меньших масштабах. Немецкие и гонконгские эксперты отмечают, что эти страны постепенно развивают свои позиции и расширяют участие в мировой криптоэкономике. В свете растущего интереса государств к биткоину становится очевидным, что этот цифровой актив трансформируется из частного инструмента в политический и экономический ресурс на международном уровне. Причины варьируются от стратегической диверсификации резервов, защиты от инфляции и стремления к уменьшению зависимости от доллара до использования криптовалюты как средства обхода санкций и реализации международных проектов. Создаются как открытые, так и скрытые государственные резервы, приобретая разный характер — от конфискаций до прямого майнинга и регулируемых коммерческих операций.
Некоторые страны, как Бутан и Иран, делают ставку на экологичные технологии и внутренние ресурсы, другие опираются на меры правоохранительных органов и судебные процессы. Эти взаимодействия формируют новую геополитику денег и инвестиций, где биткоин становится одним из ключевых игроков. Тем не менее, ключевыми остаются вопросы волатильности, прозрачности и регулирования. Государства находятся в сложном балансе между необходимостью поддерживать стабильность национальных финансов и желанием получать преимущества от инновационных цифровых инструментов. Давление международных организаций, экономические санкции, внутренние политические настроения и технические условия все вместе влияют на официальные стратегии обращения с биткоином.
В итоге, можно констатировать, что ряды скрытых владельцев биткоина на государственном уровне расширяются, меняя традиционные представления о масштабах и географии криптовалютных резервов. Помимо широко известных ярких лидеров, появляется множество стран, чье участие в биткоин-экономике происходит не афишировано, но с явным интересом и серьезной стратегией. Это свидетельствует о новом этапе развития цифровых активов, которые уже не просто часть хайповых трендов, а полноценный элемент современной мировой экономики и политики.
