В преддверии всеобщих выборов в Индии в 2024 году внимание общественности вновь привлекла кампания действующего премьер-министра Нарендры Моди, который стремится получить третий срок на посту главы правительства. Моди, как ожидается, будет апеллировать к достижениям своего десятилетнего правления, включая программы социальной помощи и успешные космические миссии. Однако в последние недели его риторика стала более divisive, что вызвало вопросы относительно метода ведения его предвыборной борьбы. Сначала Моди традиционно выстраивал свою кампанию, подчеркивая успехи правительства, среди которых создание новых рабочих мест и рост экономики. Он также намекнул на культурные достижения, такие как строительство нового храма Рамы в Айодхе, который стал символом культурной идентичности для большинства индийских Hindus.
Однако с началом предвыборной гонки стало очевидно, что стратегии изменились. На митингах премьер-министр начал использовать более агрессивный и разделительный язык. Он обвинил оппозицию, возглавляемую Конгрессом, в «патронизации» мусульманского меньшинства, составляющего 14% из более чем 1,4 миллиарда населения Индии. Обсуждение мусульман как «вторженцев» и намеки на то, что Конгресс будет «распределять богатство» среди тех, кто имеет «много детей», многие эксперты восприняли как манипуляции, нацеленные на разжигание межрелигиозной ненависти. Моди пошел дальше, утверждая, что оппозиция планирует конфисковывать золото у женщин и перераспределять его среди мусульман.
Эти замечания, наряду с обвинениями в «голосовом джихаде», показали, что риторика премьер-министра стала не только более провокационной, но и отклонилась от первоначального сосредоточения на позитивных достижениях его правительства. С ростом волнений вокруг предстоящих выборов Конгресс и другие оппозиционные партии начали жестко критиковать Моди, обвиняя его в исламофобии и использовании риторики ненависти. Они также призвали к расследованию возможного нарушения кодекса поведения на выборах. За годы правления БДП (Бхаратия Джаната Партия) уровень ненависти к мусульманам в общественной дискуссии значительно возрос, и новое обострение rhetoric Моди стало неожиданным для многих, особенно учитывая прежние ожидания о более сдержанном подходе. Политические аналитики отмечают, что использование разделительного языка могло быть связано с более низкой явкой избирателей на начальных этапах выборов.
На этих выборах проводились масштабные съезды и митинги, однако уровень энергии и энтузиазма, наблюдаемый на предыдущих выборах, был заметно снижен. В 2014 и 2019 годах высокий уровень явки способствовал победе БДП, но в этот раз ситуация представляется иной, и партия, похоже, могла почувствовать необходимость в изменении подхода. Оппозиция воспользовалась этой возможностью, переключив внимание избирателей на вопросы безработицы, социальной справедливости и экономического неравенства. Это свежий подход к выборной кампании был направлен на демонстрацию того, что Будущие выборы должны быть не только вопросом о том, какой был Моди, но и о том, каковы его дальнейшие планы, и как они повлияют на жизни людей в стране. Несмотря на агрессивную риторику, которая, как многие полагают, была вызвана неуверенностью, Моди также продолжал выступать на мирных каналах, утверждая, что он не против ислама и что социальные программы его правительства направлены на всех, независимо от религии или касты.
Тем не менее, его слова о том, что мусульманам следует «интроспективно» взглянуть на себя и свои проблемы, вызвали возмущение среди оппозиции и зрителей. В этом контексте важным стало и отношение к бизнесменам, таким как Мукеш Амбани и Гаутам Адани. Моди заподозрил их в финансировании Конгресса, что было воспринято подчеркнуто остро. Лидер Конгресса Рахул Ганди отреагировал на эти обвинения, задав вопрос, знал ли Моди что-либо о том, чтобы «деньги возили грузовиками». Некоторые эксперты считают, что такое изменение в риторике Моди отражает не столько его «отчаяние», сколько стратегическую необходимость мобилизовать свои кадры и поддерживать высокий уровень энтузиазма в своих рядах.
По их мнению, эти действия могут быть связаны с необходимостью столкнуться с оппозицией, которая предлагает альтернативный взгляд на управление страной, особенно в условиях роста социального недовольства. Такой выбор риторики порождает важные вопросы о том, что ждет Индию на этих выборах и как новые методы предвыборной борьбы будут оценены избирателями. Разделительная политика может сработать на мажоритарных выборах, однако, как многие полагают, ситуация может измениться, если избиратели почувствуют усталость от постоянной конфронтации и нужду в более конструктивных обсуждениях касательно будущего страны. Будущее выборов в Индии остается неопределенным, как и сама судьба Моди. Одно можно сказать точно: риторика, которую он использует, будет внимательно отслеживаться, и последствия этой риторики могут существенно повлиять на политический ландшафт страны.
Индию, как и всю демократию, ожидают серьезные испытания, и открытым остается вопрос о том, как граждане страны ответят на вновь разгоревшиеся споры о религии, идентитете и будущем нации.
