В июле 2025 года в США был принят один из самых масштабных законодательных пакетов за последние годы – «Один большой красивый закон» (One Big Beautiful Bill Act), поддержанный президентом Дональдом Трампом. Этот законопроект кардинально меняет политику страны в области энергетики, стимулируя развитие нефтегазовой отрасли и обеспечивая расширение прав на добычу углеводородов в различных регионах. Его принятие вызвало серьезные политические дискуссии и вызвало волну критики со стороны оппонентов и экологических организаций. Понимание сути данного законопроекта, а также анализ его долгосрочных последствий, крайне важны для оценки перспектив американской энергетики и влияния политики на экономику и экологию страны. Законодательный акт, который прошел в Палате представителей США с минимальным перевесом голосов (218 против 214), предусматривает масштабное расширение разрешений на нефтегазовые разработки как на суше, так и на море.
Включая обязательное проведение 30 аукционов на право добычи нефти и газа в бассейне Мексиканского залива в течение следующих 15 лет, закон выступает резким отходом от политики предыдущей администрации Джо Байдена, которая стремилась свести к минимуму добычу ископаемого топлива и сосредоточиться на возобновляемых источниках энергии. Среди прочего, закон обязывает Министерство внутренних дел США немедленно возобновить ежеквартальные аукционы по продаже участков для добычи на суше и увеличить объемы лицензирования в Аляске, включая как прибрежные, так и внутренние территории. Одной из ключевых частей законопроекта является изменение положений Gulf of Mexico Energy Security Act (GOMESA), который регулирует распределение доходов от оффшорной нефтедобычи для прибрежных штатов региона Мексиканского залива. Закон увеличивает максимальную сумму распределяемых средств с 500 до 650 миллионов долларов, что должно поддержать экономическое развитие и инфраструктурные проекты в этих регионах. Такой шаг получил высокую оценку со стороны местных властей, но одновременно вызвал обеспокоенность экологических активистов, опасающихся усиления риска аварий и загрязнений в водных экосистемах.
Новая «красота» законодательства не ограничивается только расширением добычи. Важным, хотя и спорным пунктом, является отмена ряда налоговых льгот и субсидий, связанных с возобновляемой энергетикой. В частности, были существенно сокращены налоговые кредиты для производства солнечной и ветровой энергии, а также для таких технологий, как чистый водород, нулевые выбросы от ядерной энергетики и чистые транспортные средства. При этом сохраняется налоговый кредит 45Q, связанный с улавливанием углекислого газа, что указывает на неоднозначное отношение законодателей к инновационным технологиям в сфере чистого топлива. Одним из значимых элементов данной инициативы стала отмена нераспределенных средств, ранее выделенных в рамках Закона о снижении инфляции (Inflation Reduction Act, IRA), принятого администрацией Байдена в 2022 году.
Этот закон стимулировал развитие чистой энергетики за счет масштабных субсидий и налоговых льгот. «Один большой красивый закон» фактически сворачивает многие из этих инициатив, что заметно ослабляет государственную поддержку технологий, направленных на борьбу с изменением климата. Этот законопроект вызвал горячие споры среди политиков и специалистов. Лидер демократов в Палате представителей Хаким Джеффрис предпринял беспрецедентную попытку блокировки закона, выступая с прениями в течение почти девяти часов, но усилия оказались безуспешными. Двое республиканцев – Брайан Фицпатрик и Томас Мэсси – также проголосовали против, что демонстрирует определенное внутреннее разделение среди сторонников законопроекта.
Сторонники закона, включая спикера Палаты представителей Майка Джонсона, оценивают его как «поколенческое законодательство», способное вернуть стране статус мирового лидера в энергетической сфере. Представители Министерства внутренних дел и другие федеральные чиновники подчеркивают, что документ обеспечит «более безопасное, сильное и доступное энергетическое будущее» для Америки, что особенно важно на фоне глобальной нестабильности энергетических рынков и роста цен на топливо. Однако резкая критика исходит от экологических организаций. Вице-президент группы Oceana Бет Лоуэлл охарактеризовала закон как «худшее экологическое законодательство в истории США», указывая на масштабное расширение оффшорных лицензий на добычу нефти и газа и связанные с этим риски крупномасштабных нефтяных разливов и загрязнения прибрежных экосистем. Многие эксперты выражают серьезную обеспокоенность в связи с тем, что ускоренное освоение недр и снятие ограничений на добычу могут привести к ухудшению ситуации с глобальным потеплением, а также негативно сказаться на биоразнообразии и качестве жизни прибрежных сообществ.
Экономический аспект законопроекта также вызывает широкие дебаты. Сторонники надеются, что расширение нефтегазового сектора создаст рабочие места, увеличит доходы бюджета и снизит зависимость от импорта энергоносителей. Однако критики указывают на возможное увеличение дефицита бюджета и долговой нагрузки в связи с перераспределением налоговых льгот и возможным ростом расходов на ликвидацию экологического ущерба. С точки зрения геополитики, законопроект укрепляет энергетическую независимость США, что особенно актуально на фоне глобальных конфликтов и санкционных режимов, влияющих на поставки нефти и газа. Увеличение добычи внутри страны может помочь сократить влияние мировых колебаний цен и усилить позиции Америки на международной арене как экспортера энергоносителей.
Кроме того, рост производства сжиженного природного газа (СПГ) из США может стать новым импульсом для экспорта в Евросоюз и другие регионы, стремящиеся снизить долю поставок из России и других нестабильных источников. Тем не менее, долгосрочные риски и вызовы, связанные с изменением климата, остаются актуальными. Множество исследований показывают, что сокращение выбросов углерода является краеугольным камнем глобальной борьбы с потеплением и предупреждения критических экологических катастроф. Активизация добычи ископаемого топлива вызывает опасения, что действие нового закона может тормозить переход к зеленой энергетике и увеличит нагрузку на природные ресурсы. Ключевым вопросом остается баланс между экономическим развитием и экологической ответственностью.
