В последние годы искусственный интеллект стал одним из главных драйверов технологической революции, которая меняет мир. В центре этой трансформации оказались крупные технологические компании, стремящиеся завоевать лидерство в области генеративных моделей и приложений ИИ. Среди них Microsoft и OpenAI выделяются как одни из самых активных игроков — первые благодаря своим масштабам и инфраструктуре, вторые — за счет двигающего рынок инновационного подхода и широкого успеха их чат-бота ChatGPT. Несмотря на значительные инвестиции и громкие назначения, Microsoft столкнулась с заметными трудностями в попытке обогнать OpenAI, несмотря на нанятого ими известного эксперта в сфере искусственного интеллекта Мустафу Сулеймана. Об этом свидетельствует сложная внутренняя динамика, технические препятствия и культурные различия, а также неопределенность по поводу стратегического курса компании на рынке для массовых потребителей ИИ.
Нанятие Мустафы Сулеймана в марте 2024 года сопровождалось большими ожиданиями. В рамках сделки Microsoft приобрела талантливую команду из стартапа Inflection, где Сулейман выступал в роли CEO, а также заплатила значительную лицензионную сумму в размере 650 миллионов долларов. Такой шаг воспринимался как попытка гиганта не только диверсифицировать свои ИИ-ресурсы и уменьшить зависимость от OpenAI, но и получить свежие идеи и лидерский опыт от признанного эксперта, участвовавшего в самых передовых проектах в области генеративного ИИ. Тем не менее, с самого начала внутри Microsoft царил скептицизм. Многие сотрудники указывали на специфику корпоративной культуры Microsoft, где долгие годы доминировали «корпоративные ветераны» с устоявшимися методами работы, способными чинить сопротивление переменам.
Опыт работы Сулеймана в крупных компаниях в прошлом тоже вызывал вопросы: ранее его стиль управления критиковали в Google, где он потерял часть полномочий из-за жалоб на поведение в коллективе. Назначение на должность CEO подразделения Microsoft AI, такой высокий титул для руководителя внутреннего направления, также вызвало в компаниях неоднозначную реакцию — подобными титулами обычно награждают руководителей недавно приобретенных компаний, которым предоставляют относительную автономию. Главным технологическим вызовом стала попытка разработать собственные модели искусственного интеллекта, которые могли бы заменить или конкурировать с продуктами OpenAI в экосистеме Microsoft. Под руководством технического сооснователя Inflection Карен Симонян, команда Сулеймана начала создание модели MAI-1. Однако несколько циклов обучения показали недостаточные результаты.
В ходе работы возникли серьезные разногласия между разными направлениями разработки. Так, команда, возглавляемая Себастьяном Бубеком, разработала семейство моделей Phi на основе синтетических данных — то есть данных, сгенерированных более мощными ИИ. Но при попытке интегрировать эти данные в обучение MAI-1 произошел конфликт мнений: одна сторона утверждала, что синтетические данные «загрязняют» обучение и ухудшают результаты, другая же считала, что это перспективный метод. Дискуссия перешла в публичное пространство внутри компании через Slack — канал, который Inflection сохранил после поглощения Microsoft, что само по себе стало источником напряжения, учитывая, что основной корпоративный мессенджер — Teams. В результате команда Phi была переведена обратно под управление Microsoft Research, а её лидер вскоре перешел в OpenAI, где усилил направление синтетических данных.
Взаимоотношения с OpenAI, ключевым партнером и конкурентом, также оказались непростыми. Отношения между Microsoft и OpenAI всегда были сложными — несмотря на тесное сотрудничество Наделлы с Сэмом Олтманом, стояли моменты взаимного недовольства. Известно, что Олтман не испытывает симпатий к Сулейману, а последний публично выражал раздражение по поводу ограниченного доступа своей команды к моделям OpenAI, особенно во время разработки модели o3. Такие трения влияют на способность обеих компаний сотрудничать максимально эффективно и усложняют стратегию Microsoft в области ИИ. С точки зрения бизнес-результатов ситуация также далека от ожидаемой.
На недавней ежегодной встрече исполнительных директоров Microsoft именно финансовый директор Эми Худ продемонстрировала график, подчёркивающий отставание Microsoft. Показатель пользователей их потребительского ИИ-инструмента Copilot оставался практически неизменным — около 20 миллионов еженедельных пользователей, в то время как аудитория ChatGPT стремительно росла и достигала почти 400 миллионов. Для руководства компании и Сулеймана такая динамика была тревожной и указывала на отсутствие прорыва в массовом принятии продуктов Microsoft. Запуск обновленной версии Copilot Сулейманом ранее в 2025 году должен был стать переломным моментом, предложив потребителю персонального цифрового помощника, способного бронировать билеты, запоминать предпочтения и помогать с повседневными задачами. Однако антураж совпал с трудным временем для Microsoft — годовщина компании едва не была затмлена негативными новостями и протестами внутри офиса, что добавило дополнительного давления на презентацию.
На практике обновленная Copilot не произвела массового впечатления и не смогла изменить общую ситуацию с восприятием технологии на рынке. Сегодня Microsoft всё еще остается крупным игроком на рынке искусственного интеллекта, но ее собственные модели не могут конкурировать с OpenAI, Anthropic, Google и даже новыми игроками, такими как xAI. Проекты Microsoft кажутся скорее эволюционными шагами, нежели революционными прорывами. Тем не менее, компании не всегда обязательно иметь собственную лидирующую модель, однако в условиях множества сильных конкурентов эта стратегия тоже несет риски, особенно для имиджа и позиции Microsoft в индустрии. Внутренние отчеты и наблюдения показывают, что давление на Сулеймана нарастает.
Хотя Сатья Наделла продолжает верить в потенциал своего AI-руководителя и поддерживает его инициативы, без видимого прогресса в ближайшем будущем может возникнуть необходимость в смене курса. Финансовый директор Microsoft известна своей решительностью в вопросах сокращения неэффективных проектов, а статус продукта, отстающего по пользовательскому интересу, может не выдержать дальнейшей критики. Microsoft стоит на критическом переломе — как и другими крупными компаниями, столкнувшимися с необходимостью перестраиваться в эпоху ИИ и стриминга, ей нужно переосмыслить свою стратегию и организационные способности. Это требует не только финансовых и технологических ресурсов, но и культурных изменений, способных ускорить принятие инноваций. Опыт с Сулейманом показывает, что успех в области ИИ зависит не только от имен и сделок, но и от гармоничной работы многих талантов, прозрачности процессов и гибкости лидеров.
В целом же борьба Microsoft против OpenAI отражает более широкую тенденцию в технологической индустрии — будущее за гибкостью, открытостью инновациям и эффективным управлением интеграцией новых талантов. Только находя баланс между внутренними силами и партнерскими отношениями, компании смогут удержать позиции и выигрывать в быстро меняющемся мире искусственного интеллекта.
