Весной 2003 года, в разгар вторжения коалиционных сил во главе с США в Ирак, кто бы мог подумать, что одним из главных противников для пилотов окажутся… собственные системы противовоздушной обороны. Система Patriot – гордость американской армии и главный наземный комплекс для борьбы с воздушными угрозами, оказалась не только ненадежной, но и чрезвычайно опасной для своих же. Чрезвычайно неприятные инциденты с дружественным огнём, произошедшие в ходе конфликта, практически вынудили летчиков ВВС США дать отпор собственным зенитным батареям, что породило своеобразный внутривоенный конфликт, забытый сегодня, но с серьезными последствиями и уроками. Patriot – это сложная система, включающая радиолокационную станцию, командный пункт и пусковые установки с ракетами. Используемые тогда версии были способны обнаруживать и уничтожать воздушные цели, включая самолёты и баллистические ракеты, на расстоянии до сотни километров.
Однако именно развитие программного обеспечения и алгоритмов обработки данных стало узким местом, породившим опасность для союзных экипажей. Основным принципом функционирования системы являлась идентификация воздушных целей с использованием сигнала IFF – "Идентификация друг или враг". Этот радиосигнал позволял радару отличать союзные самолеты от враждебных. Но весной 2003 года именно программа, отвечающая за анализ и интерпретацию таких данных, порой ошибалась, что приводило к трагедиям. 23 марта 2003 года Patriot сбил британский самолет Tornado, возвращавшийся с боевого задания.
Погибли два члена экипажа. Обстоятельства всемирно известного инцидента так и не были окончательно выяснены. Британская сторона склонялась к версии о неисправности системы IFF самолёта, которая не позволила четко идентифицировать себя союзным средствам ПВО. С другой стороны, существует мнение, что именно система Patriot ошиблась, приняв Tornado за иракскую ракету. Этот случай вызвал волну паники и нервозности у пилотов всех союзных ВВС.
Множество летчиков признавались, что больше боялись не вражеских систем ПВО, а именно американских Patriot, которые могли в любой момент произвольно открыть огонь по своим же самолетам. Авторитетный военный аналитик Бенджамин Ламбегт, подробно описывая конфликт в своем монографическом труде "Невидимая война", подчёркивал, что за всю операцию многие пилоты испытывали настоящий стресс, действуя в пределах радиуса действия батарей Patriot. При попадании в зону обнаружения системы многие из них вынуждены были применять защитные меры – сбрасывать диполя, менять курс и высоту, кричать в радиостанцию на станции управления на больших высотах, чтобы запретить ракете запускаться. Возникла коллизия – армейские ракетчики истребительно рассматривали воздушные цели как угрозы, порой выстреливая по союзным самолетам, а летчики воспринимали их действия как угрозу собственной жизни. Очередное осложнение случилось уже 24 марта, когда пилот американского F-16, находясь над районом Эн-Нафидж в Ираке, снова попал в прицел радара Patriot.
В состоянии крайнего раздражения и опасения, что за ним могут открыть огонь, этот пилот предпринял решительные действия и выпустил ракету HARM — направленную на подавление радиолокационного излучения противника. Радар Patriot, отвечающий за обнаружение целей, был уничтожен, но, к счастью, экипажу батареи удалось избежать ранений. Представители ВВС США утверждали, что пилот просто не знал, что находился перед собственным союзником, и что этот огонь был ошибкой. Однако сами летчики зачастую не скрывали удовлетворения от того, что наконец смогли обезвредить одну из наземных систем, регулярно мешавших им выполнять задачи. Ситуация усугубилась 2 апреля 2003 года.
Тогда Patriot сбил американский морской истребитель F/A-18, пилот которого погиб. Летчик вовремя заметил пуск ракеты, пытался уклониться, но терпел неудачу. Его ведомый смог спастись. Подобные ошибки обусловили необходимость срочных изменений в работе системы. Командование приказало запретить батареям переходить в полностью автоматический режим, в котором запуск ракет осуществлялся без прямого участия операторов.
Пилотам рекомендовали использовать менее надежные, но более понятные и доступные сигналы IFF без шифрования, чтобы избежать путаницы. Армия обещала работы по усовершенствованию программного обеспечения и алгоритмов. Однако серьезные опасения высказывала и комиссия Американского совета оборонных исследований. Если Patriot не способен эффективно и спокойно работать при почти отсутствующем противодействии со стороны противника, то как он сможет справиться с более сложными и жесткими условиями будущих войн, где соперник будет умело использовать радиоэлектронную борьбу и тактику радиоинтерференции? Политика рабочего взаимодействия между ВВС и сухопутными войсками потребовала изменения, чтобы избежать подобных трагедий впредь. И хотя прошло более двадцати лет, риски дружеского огня остаются актуальными.
В 2024 году появились предположения, что первая потеря украинского F-16 могла быть вызвана срабатыванием собственной системы ПВО Patriot. Современные военные конфликты не говорят о том, что технологии решают все проблемы, – человеческий фактор, правильное взаимодействие и надежность систем продолжают оставаться ключевыми аспектами безопасности. Случай 2003 года – это мрачное напоминание о том, как высокотехнологичное оружие может обернуться против тех, кто его использует. Война слишком сложна, чтобы полагаться только на компьютеры и алгоритмы. Успех и безопасность во многом зависят от постоянного обучения, межведомственного сотрудничества и совершенствования технологий.
Воспоминания о конфликте между F-16 и батареями Patriot в Ираке служат уроком для современных армий мира – быть готовыми не только к внешнему врагу, но и к собственным ошибкам, которые могут стоить дорого.