Национализм представляет собой мощную идеологическую силу, формирующую идентичность и политическую самосознательность многих народов мира. Иранский национализм не является исключением, но его происхождение и развитие имеют уникальные черты, тесно связанные с историческими трансформациями, культурными сдвигами и внешнеполитическими вызовами, с которыми сталкивается страна. Возникновение иранского национализма связано с глубоким осмыслением исторического прошлого и переосмыслением культурных и религиозных факторов, которые определили облик региона. В основе этого процесса лежит явление, которое историк и политолог Реза Зия-Эбрахими обозначает как «дислокационный национализм». Эта концепция подразумевает идеологию, противопоставляющую ислам и арабскую культуру как нечто чуждое и даже враждебное по отношению к истинной иранской идентичности, восходящей к докисламской иранской цивилизации.
Эта идея берет свое начало в интеллектуальном движении XIX века и начала XX века, в период позднего правления династии Каджаров, когда такие мыслители, как Фатхали Ахундзаде и Мирза Ага Хан Кермани, начали формулировать новые представления об исторической миссии иранского народа. Они возрождают образ докисламского Ирана как золотого века великой цивилизации, где древние традиции, язык и культура играли фундаментальную роль. Ислам в их интерпретации представлен как чуждое влияние, пришедшее вместе с арабским завоеванием и нарушившее естественный ход развития иранской идентичности. Этот взгляд радикально пересматривает традиционные понимания религии и истории, предлагая идею национального возрождения за счет возврата к корням и природному состоянию иранского народа. Идеология дислокационного национализма не была простым интеллектуальным экспериментом, а со временем стала одним из центральных элементов государственной идеологии в Иране.
В начале XX века, при династии Пехлеви, эта перспектива была официально поддержана и развита в государственных институтах, школе и культуре. В рамках образовательной системы и официальных исторических нарративов распространялось представление о древнем иранском прошлом, связанного с арийской расой и европейскими цивилизациями, что обосновывало особое положение Ирана в регионе и мире. Такой подход способствовал формированию национального самосознания, основанного на идеях этнической и культурной исключительности. Наряду с официальной поддержкой, эта идеология стала предметом массового распространения через книги, учебники и пропагандистские материалы, что сформировало у многих иранцев устойчивую культурную идентичность, основанную на преемственности докисламской цивилизации. Это отражается и в сегодняшних политических дискуссиях, а также влияет на позицию страны на международной арене.
Несмотря на значимость и влияние дислокационного национализма, его сложность состоит в том, что он не является однородным или неизменным явлением. Иранский национализм претерпевал различные трансформации, взаимодействовал с другими идеологиями, такими как исламизм, левые движения и современные политические течения. Внутренние противоречия и внешние вызовы в разное время приводили к пересмотру или переосмыслению основных нарративов. Важно понимать, что создание такой идеологической конструкции было результатом активной работы иранских интеллектуалов, которые не просто заимствовали европейские теории, но адаптировали и перерабатывали их в соответствии с местным контекстом и историческими условиями. В частности, влияние европейских научных разработок о расах и нациях сыграло ключевую роль в формировании националистического дискурса.
Перевод и интерпретация этих идей сделали их доступными и привлекательными для иранской аудитории, благодаря чему формировался новый образ национальной идентичности, интегрированный в глобальные идеологи и одновременно уникально местный. Кроме того, концепция арийской расы как основы для иранской идентичности стала центральной темой раннего национализма и использовалась для обоснования исторической важности страны и ее культурного превосходства. Однако такая идентификация также обостряла отношения с арабскими странами и исламским миром в целом, создавая сложные межэтнические и межрелигиозные напряжения, которые сохраняются и по сей день. Значительное влияние иранского национализма проявилось в развитии культурной самобытности, которая через литературу, искусство и образование воспринимается как источник гордости и памяти. Националистические мотивы находят отражение в поэзии, исторических произведениях и официальных праздниках, создавая устойчивые культурные коды и укрепляя социальное единство.
В международной политике национализм служил основой для утверждения суверенитета и выражения независимой позиции в отношении культурного и политического лидерства на Ближнем Востоке и в Азии. Современный иранский национализм, сохранив в себе многое из дислокационной модели, находится в постоянном диалоге с религиозными и политическими теориями, отражая сложные вызовы современности. В условиях глобализации, внутреннего политического давления и международных санкций национальная идентичность становится одновременно фактором сплочения и ареной для политических споров. Задача осознавать происхождение и развитие этой идеологии остается чрезвычайно важной для понимания внутренней динамики Ирана и его места в мировой политике. Анализ национализма позволяет увидеть, каким образом исторические идеи и культурные традиции формируют современное государство, а также понять механизмы влияния интеллектуальных течений на политические процессы.
Изучение иранского национализма представляет ценность не только для специалистов по истории и политике Ближнего Востока, но и для всех, кто интересуется вопросами национальной идентичности, построения культурного самосознания и взаимодействия традиций с инновациями в современном мире. Эти знания помогают создавать более глубокое и многомерное понимание сложных культурных и политических реалий Ирана, способствуют развитию диалога и взаимопонимания между народами и государствами.
