В современном мире искусственный интеллект все чаще воспринимается как нечто магическое и полностью автоматизированное, что ведет к изменению многих сфер человеческой деятельности. Однако за созданием и функционированием систем ИИ стоят не только алгоритмы и компьютеры, но и миллионы людей, выполняющих скрытую трудовую работу, не замечаемую большинством потребителей данных технологий. Понятие «ghost work» или «призрачной работы» приобретает актуальность, поскольку оно описывает важный социально-экономический феномен — невидимый труд, необходимый для успешной работы ИИ-систем. Это труд, который часто выполняют люди, трудящиеся в тяжелых условиях и с низкой оплатой, чаше всего без социальной защиты и прозрачности в отношении собственных функций внутри глобальной экономической цепочки. Работа «призраков» проявляется в разнообразных формах.
К примеру, за голосовыми ассистентами, такими как Google Assistant или Amazon Alexa, стоят целые команды лингвистов и транскрибаторов, которые промаркировывают, переводят и проверяют огромные объемы данных. Несмотря на то что пользователь видит лишь конечный автоматизированный результат, именно эти сотрудники формируют основу и качество обслуживания. Аналогичным образом контент-модераторы платформ социальных сетей ежедневно просматривают огромные потоки информации, фильтруя нежелательный и вредоносный контент. Их задача требует высокой концентрации и эмоциональных затрат, однако эти работники часто оказываются невидимыми и мало защищенными. Сегодня глобальный рынок гиг-работы на основе искусственного интеллекта быстро распространяется.
Большие технологические компании по всему миру всё активнее используют модель договорной занятости для решения задач, требующих человеческого интеллекта. При этом все чаще работники оказываются изолированными, выполняющими рейдовые задания на дому или в удаленном режиме без реального трудового договора. Такая ситуация способствует низкому социальному статусу этих специалистов и делает их уязвимыми к неравномерному распределению доходов и плохим условиям труда. Ситуация усугубляется тем, что модель гиг-экономики на основе ИИ замаскирована под повсеместную автоматизацию, что снижает видимость людей в этом процессе. Потребители и даже бизнес руководствуются представлением, что современные приложения и платформы управляются исключительно программным обеспечением, что отчасти оправдывает отсутствие ответственности перед обслуживающим персоналом.
Более того, поскольку эти работники работают удаленно по всему миру, им трудно объединяться и отстаивать свои права, что создает риск закрепления новой глобальной социальной подчиненности. Интересно, что далеко не все специалисты, занятые в секторе призрачной работы, имеют низкий уровень образования. Наоборот, множество из них – обладатели высших и даже послевузовских степеней, вынужденные искать заработок в данной сфере из-за структурных изменений на рынке труда и растущей автоматизации. Это указывает на сложность работы и необходимость человеческой интуиции, внимательности и аналитических способностей, которые пока что невозможно полностью передать машинам. Ключевым вызовом современной гиг-экономики становится отсутствие социального контракта, из-за чего множество работников лишаются базовых гарантий и социальных благ.
Традиционные модели занятости, основанные на стабильном трудовом договоре, постепенно уступают место гибким, но часто нестабильным формам взаимодействия между работодателем и работником. Это требует переосмысления системы социальной защиты, основанной на прямой связи между трудом и местом работы, и перехода к более универсальным и инклюзивным формам поддержки. Эксперты и исследователи, такие как антрополог Мэри Грей и компьютерный учёный Сиддхарта Сури, в своем труде «Ghost Work» призывают к остановке создания нового глобального рабочего класса, оказавшегося в тени цифровых платформ. Они подчеркивают необходимость обеспечения рабочего контроля над временем, возможностями и участием в профессиональных сообществах для гиг-работников, а также гарантирования им доступа к социальным благам вне зависимости от формальной занятости. Чтобы смягчить негативные последствия перехода к экономике гиг-работы на базе ИИ, требуется всесторонняя справедливость и участие государства, общества и бизнеса в создании прозрачных и устойчивых трудовых практик.
Это предполагает развитие инфраструктуры для ко-воркинга, создание сетей поддержки и образования, а также внедрение новых моделей социальной защиты, которые признают человеческий вклад даже в условиях гибкой и распределенной работы. В целом динамика развития ИИ-гиг-экономики представляет собой одновременно вызов и возможность. С одной стороны, рост цифровых технологий меняет традиционные трудовые отношения, создавая риски социальной незащищенности и экономического неравенства. С другой стороны, это открывает дорогу новому виду занятости, который, при правильном регулировании и поддержке, может стать гибким, творческим и полноценным источником дохода для миллионов людей. В конечном итоге экономика искусственного интеллекта – это история не о машинах, а о людях, невидимых архитекторах цифрового будущего.
Признание, уважение и защита их труда станут залогом справедливого и устойчивого развития технологической эпохи, в которой каждый сможет найти свое место и реализовать свой потенциал.
