В 2020 году, когда фондирование стартапов и технологических проектов достигло беспрецедентных масштабов, многие предприниматели стремились воспользоваться возможностью привлечения венчурного капитала, рассматривая его как «легкие деньги». Однако основатели HoomHouse — Брайс Кайзер и его жена Лорен — приняли решение, которое на первый взгляд казалось противоречивым: они отказались от участия венчурных инвесторов и предпочли остаться независимыми, придерживаясь стратегии полного самофинансирования. Как показала история, именно этот выбор стал ключом к их успеху и позволил сохранить контроль над компанией и собственным образом жизни. История HoomHouse началась в 2015 году с личной семейной ситуации, которая стала отправной точкой для решения социальной проблемы. Лорен Кайзер, работая поведенческим терапевтом, сталкивалась с трудностями сферы обслуживания детей с аутизмом.
Когда их близкий родственник получил диагноз аутизм и встретился с двухлетней очередью на терапевтическое сопровождение, у Брайса возникла идея наладить связь между семьями и специалистами с помощью цифровых технологий. Благодаря опыту в сфере IT, Брайс быстро разработал прототип платформы, которая позволяла соединять родителей и терапевтов через интернет. Его идея — соединить дефицит специалистов в одном регионе с излишком в другом — оказалась востребованной и даже вскоре стала вирусной благодаря размещению первой версии программы в Twitter. Особенностью бизнес-модели HoomHouse стал выбор в пользу фокусировки на одной стороне рынка, что помогло избежать классической проблемы маркетплейсов — необходимости одновременно развивать три взаимосвязанные составляющие: спрос, предложение и механизм их согласования. Понимая, что терапевты заинтересованы в удаленной работе и новых возможностях заработка, основатели сосредоточились на развитии именно клиентской базы специалистов, поскольку именно семьи были менее предсказуемой стороной и требовали дополнительных усилий в привлечении.
В течение нескольких лет компания росла, развивая функционал — от текстовых сообщений до телемедицинских услуг. Однако в 2020 году, когда телемедицина стала сверхпопулярной и венчурный капитал хлынул в эту отрасль, Брайс и Лорен приняли нестандартное решение — отказаться от финансирования и даже от самой ниши телемедицины. Вместо этого они сменили стратегический фокус, преобразовав HoomHouse в площадку для соединения начинающих поведенческих терапевтов с сертифицированными супервизорами, необходимыми для прохождения обязательных полевых практик. Такой подход был основан на глубоком понимании проблем отрасли и стремлении решать корневые задачи, а не гнаться за модными трендами и привлечением больших инвестиций. Отказ от венчурного капитала был мотивирован не только бизнес-логикой, но и личными ценностями и образом жизни супругов.
Им было важно, чтобы компания поддерживала их семейные приоритеты, избегая стрессовой динамики «роста любой ценой», которую часто диктует венчурный рынок. Лорен, которая после рождения ребенка полностью посвятила себя бизнесу, не хотела возвращаться к работе в клинике, и вместе они сделали выбор в пользу устойчивого развития с контролируемым объемом поддержки и без постоянного давления. Опыт Брайса в венчурных компаниях позволил ему понять, что путь масштабирования с внешним финансированием не всегда совпадает с ценностями основателей. Многие инвесторы выражали непонимание, ставя знак вопроса перед сочетанием социальных целей и коммерческого успеха. Однако Кайзеры верили, что социальное воздействие и прибыль могут идти рука об руку — HoomHouse было социальным предприятием, решающим животрепещущие проблемы, направленным на помощь семьям и профессиональному развитию терапевтов.
Благодаря осознанному самофинансированию и четкой нишевой специализации бизнес смог выстроить ясные метрики пользовательской стоимости и стоимости привлечения клиентов, существенно упростив управление финансами. Простая и эффективная маркетинговая стратегия заключалась в использовании Google Ads с всего четырьмя основными типами рекламных кампаний, что позволило оптимизировать затраты на привлечение и увеличить пожизненную ценность клиентов. Несмотря на изменения в сфере рекламы и растущее влияние платформ с искусственным интеллектом, принципы поискового маркетинга остаются актуальными, а четко сформулированная проблема позволяет предсказать показатели и строить устойчивую математику прибыли. В 2024 году компания была продана на условиях, которые устроили основателей, подчеркивая, что сохранение контроля было приоритетом с самого начала. К тому моменту HoomHouse обслуживал примерно треть всех начинающих поведенческих терапевтов, что является впечатляющим результатом с учетом отсутствия венчурных вливаний.
Вместе с тем, в интервью Брайс отметил и личные аспекты партнерства с супругой — каждый из них имел свои приоритеты и устремления, и работать вместе было сложно. Однако, благодаря разделению целей, бизнес позволил им сохранить семейные отношения и личную гармонию. Сегодня Брайс продолжает работать над новыми проектами и инициировал появление венчурного студио Centered, собираясь реализовывать другие идеи, опираясь на полученный практический опыт. История HoomHouse служит вдохновляющим примером, что путь успеха не обязательно лежит через быстрый рост и внешнее финансирование. Иногда осознанное сохранение самостоятельности и фокус на решении конкретных задач — это ключ к долгосрочной устойчивости и собственному счастью.
Принцип выбора одной стороны рынка, интервью с клиентами и чёткое понимание ценности позволяют создавать проекты, которые вырастают органично и отвечают настоящим потребностям. Для предпринимателей, особенно в социальной и образовательной сферах, эта история показывает, что важно оставаться верным своим ценностям и выбирать рост, соответствующий личным ресурсам и приоритетам. Развитие HoomHouse — пример того, как стратегия осознанного отказа от венчурных средств и простота маркетинговых решений могут привести к успешной реализации идеи с максимальным позитивным воздействием и комфортом для самих основателей.
