Северная Корея, официально известная как Корейская Народно-Демократическая Республика (КНДР), прославилась своим строгим контролем над информацией и непримиримой борьбой с любыми иностранными влияниями, которые рассматриваются как угроза государственному строю и идеологическому единству. Одной из важнейших законодательных инициатив в этой сфере стал Закон «О противодействии реакционной идеологии и культуре», принятый в декабре 2020 года. Этот закон нацелен на жёсткое ограничение ввоза, распространения и потребления иностранного культурного и идеологического материала, который в глазах северокорейского руководства подрывает основы социалистической системы и угрожает революционным позициям страны. Суть закона заключается в формальной и систематической борьбе против так называемой «реакционной идеологии и культуры», понятия которых включают в себя все материалы, воспринимаемые КНДР как враждебные и антисоциалистические. Основная цель — не просто запретить контент, но укрепить идеологическую сознательность и классовое самосознание населения, предостеречь граждан от «коррумпирующего» влияния зарубежных средств массовой информации и культурных продуктов.
Особое внимание уделяется запрещению просмотра, копирования и распространения корейских южнокорейских сериалов и фильмов, которые считаются главным источником идеологической угрозы. Закон систематизирует подходы к борьбе с «реакционной идеологией» на нескольких уровнях. В первом разделе документ подчёркивает важность борьбы за сохранение революционных и классовых позиций через предотвращение проникновения и распространения «враждебного» идеологического и культурного контента. Определение «реакционной культуры» в законе охватывает не только политическую и идеологическую составляющую, но и «нездоровые» культурные явления, которые противоречат «нашим стилям» и устоям. Отдельное внимание закон уделяет массовому воспитанию, укреплению идеологических проектов и организационной дисциплине, как средствам стабилизации идеологической сферы страны.
В разделе, посвящённом предотвращению проникновения нежелательной идеологии, даются конкретные меры по блокированию агентов и каналов проникновения. В частности, там прописаны функции пограничных служб, контроль над таможней, мониторинг внешних бизнес-взаимодействий и встреч с иностранными делегациями, а также многократное усиление надзора за радио- и телевизионными волнами. Особую роль в этих процессах отводят Центральному агентству информационной индустрии. Кроме того, гражданам страны передаются прямые обязательства: они не должны ввозить и принимать «нечистые» пропагандистские материалы, а также электронные устройства с доступом к такому контенту. Система запретов, установленных законом, крайне строгая и распространяется на широкий спектр деяний, связанных с просмотром, распространением и копированием «реакционной идеологической культуры».
Закон конкретно запрещает использование компьютеров, телефонов, копировальных аппаратов и любых видов носителей информации для работы с «враждебным» контентом. Институции, предприятия и отдельные граждане обязаны соблюдать правила, предусматривающие профилактику и пресечение распространения. Более того, возрастает значение семейного воспитания детей с целью предупреждения контактов с подобными материалами. Отдельным и весьма жёстким разделом законодательного акта является система наказаний за нарушения установленных норм. В зависимости от характера и масштаба нарушения предусмотрены различные меры ответственности, включая длительные сроки трудовых исправительных работ, пожизненные трударми и даже высшую меру наказания — смертную казнь.
Особенно сурово карается импорт и распространение крупных объёмов материалов из Южной Кореи и других «враждебных» стран, а также организация коллективных просмотров, демонстрирующих этот контент. Такие меры свидетельствуют о крайней озабоченности северокорейского режима влиянием внешней культуры, которая рассматривается как инструмент идеологической диверсии. Важно отметить, что в перечне запрещённых материалов закон включает не только политическую или противосистемную пропаганду, но и эротические фильмы, публикации с элементами суеверий и даже любые практики, которые считаются несовместимыми с официальной идеологией и моральными нормами. Таким образом, государство стремится контролировать не только внешнеполитический дискурс, но и повседневную культурную и моральную сферу жизни общества. В целом, принятие данного закона стало отражением усиливающегося курса на идеологическую «чистоту» и культивацию националистически-социалистического мировоззрения среди населения.
Закон служит инструментом жёсткой проверки лояльности граждан и механизмом для предотвращения идеологических «прокол» в условиях обострения международной изоляции и санкционного давления. Юридическая и общественная практика демонстрирует, что подобные законодательные акты не только ужесточают идеологический контроль, но и вызывают значительные изменения в поведении граждан. Страх перед репрессиями за малейшее нарушение информационной безопасности порождает саморегуляцию в обществе и усиливает культуру доносительства, что становится частью повседневной реальности. Это отражает общую тенденцию КНДР к поддержанию максимально закрытого информационного пространства, где государственная идеология занимает центральное место во всех сферах жизни. Международные правозащитные организации и исследователи обращают внимание на то, что данные меры имеют серьёзные последствия для прав человека, включая ограничение свободы выражения, доступ к информации и культурные права населения.
