Недавнее дело, потрясшее интернет и финансовое сообщество, связано с похищением и жестокими пытками итальянского бизнесмена, инвестора в биткоин, который оказался в плену в Нью-Йоркском пятиэтажном особняке стоимостью 24 миллиона долларов. Обвиняемые – двое американцев, также криптоинвесторов – удерживали жертву в течение 17 дней, пытаясь получить пароль доступа к его крупным биткоин-активам. Суд в Манхэттене принял решение освободить подозреваемых под залог в размере одного миллиона долларов и под обязательство домашнего ареста с ношением электронных браслетов. Это решение вызвало широкий резонанс, породив дискуссии о безопасности криптовалют, методах борьбы с преступностью и особенностях правовой системы США. Жертвой этого ужасающего преступления стал 28-летний итальянский криптоинвестор Михаэль Катуран.
По версии следствия, его бывшие друзья и деловые партнеры Уильям Дюплэсси и Джон Вольц устроили настоящие пытки, чтобы добыть пароль от его биткоин-кошелька. За почти три недели заключения с Михаэлем обращались бесчеловечно: он подвергался водолазному пытке — водобордингу, был избит, его поджигали и даже пытались отрезать с помощью бензопилы. Такой способ пыток кажется идеально приспособленным к попыткам выудить конфиденциальные данные у человека, способного защитить свои цифровые активы. Процесс суду сопровождался сильной информационной волной. Прокурор Сара Хан представила доказательства того, что помимо физического насилия, обвиняемые пытались «промыть мозги» жертве, заставляя его доверять им и подчиняться, вероятно, готовя почву для кражи активов.
Среди изъятого у подозреваемых была «доктрина», в которой говорилось о планах очищать криптовалютные счета «иностранцев» — указывает на нечто, выходящее за рамки личного конфликта и свидетельствующее о потенциальной криминальной сети. Судья Грегори Карро проявил прагматизм, отметив, что залог в размере миллиона долларов должен быть внесен без использования криптовалюты — никаких биткоинов или эфиреумов, а исключительно в традиционных валютах. Это связано с тем, что большая часть залоговых агентов не готовы принимать криптосредства для внесения залога, что отражает текущий разрыв между быстрым ростом цифровых валют и традиционными финансовыми институтами. Интересно, что защита пыталась представить происходящее не как жестокие пытки, а скорее как «пикантные корпоративные шутки» или «инициацию в братство», называя его «фрэт-хаус» с неограниченными финансами. Адвокат Джона Вольца утверждал, что Катуран добровольно участвовал в событиях, описывая их как 17 дней веселья и шуток с элементами харизматичной тусовки, а не скрытого насилия.
Видео и фотографии, на которых можно было увидеть Катуран, который участвовал в оргиях, курил наркотики и носил ошейник из БДСМ, стали весомым аргументом сторонников версии о добровольности и осознанности жертвы. Тем не менее, прокурор Сара Хан не оставила попыток убедить суд, что зверства действительно имели место и были направлены на подчинение жертвы и завладение его капиталом. Утверждение, что они поили Михаэля текилой, поджигали его, а затем тушили огонь, иногда даже мочой, поражает степенью жестокости и абсурдностью происходящего. В момент бегства из особняка Катуран был ранен, истекал кровью и искал помощь у полиции, что говорит о крайнем психологическом и физическом истощении. Изыманные правоохранительными органами доказательства также включают большое количество оружия, инструментов для пыток и принуждения, таких как заряженный пистолет, ножи, бензопила, веревки и электрошокер.
Кроме того, были найдены предметы с ожогами и деревянные палки с надписями, что может свидетельствовать о систематическом насилии и жестоких обрядах. Эти факты делают заявления защиты о безобидности происходившего крайне сомнительными. Этот случай поднимает сразу несколько важных вопросов глобального и локального масштаба. Во-первых, о рисках хранения и использования криптовалют, которые зачастую являются «невидимыми» и слабо контролируемыми активами. С ростом популярности биткоина и других цифровых валют ситуации, когда определенные лица пытаются силой завладеть чужими ключами и паролями, становится всё более актуальной проблемой.
Во-вторых, дело подчеркивает сложность современной криминальной системы и правосудия, особенно когда события комбинируют так называемое «соборное насилие» с высокотехнологичными преступлениями. То, как судья и стороны защиты подошли к вопросу залога – пропуск через призму социальной и экономической власти обвиняемых, вызывает вопросы о равенстве прав и доступе к справедливому суду. Кроме того, интерес вызывает и социальный фон дела: жертва вела непростую личную жизнь, которая всплыла в материалах: использование наркотиков, участие в секс-вечеринках, хитросплетения доверия и измены в деловых отношениях. Этот аспект, безусловно, не оправдывает совершенных преступлений, но снижает прямолинейность восприятия ситуации и добавляет ей психологической глубины. Поведение обвиняемых и жертвы одновременно напоминает смесь криминального и интеллектуального противостояния в среде высокорисковых инвесторов, где личные интересы и вопросы доверия играют ключевую роль.
Это создает подходящую почву для всевозможных манипуляций и преступных схем. Судебный процесс, который ожидается, продолжит привлекать внимание к теме безопасности цифровых валют и методам их защиты. Защитные меры как технологиях шифрования, так и юридическом поле должны адекватно реагировать на угрозы новейшего типа. Наблюдение за делом также будет важно для криптосообщества как сигнал к необходимости более надежных и прозрачных инструментов и практик, способных гарантировать безопасность инвестиций. В итоге, это дело демонстрирует, что высокая волатильность крипторынка сопровождается не только экономическими рисками, но и угрозами безопасности самих инвесторов.
