В штате Вашингтон существует особый феномен, получивший название «вращающаяся дверь» — переходы между государственным сектором и сфере лоббизма. Это явление уже давно привлекает внимание экспертов, журналистов и общественности из-за своей значимости для внутренних процессов в политике и управления. В отличие от большинства американских штатов, которые вводят определённые ограничения на трудоустройство бывших государственных чиновников в лоббистские компании, Вашингтон не имеет жёсткого «охлаждающего» периода, что создаёт уникальные условия для таких карьерных переходов и вызывает многочисленные обсуждения по поводу этичности и эффективности данного подхода. В штате около 800 зарегистрированных лоббистов, и почти каждый пятый из них ранее занимал должность в государственном аппарате или был избранным чиновником. Такой процент значительно выделяется среди остальных штатов, где подобные переходы чаще ограничены.
Например, соседние штаты, а также федеральное законодательство, как правило, устанавливают интервал между окончанием государственной службы и началом лоббистской деятельности, обычно от одного до двух лет. В Вашингтоне же отсутствуют законодательные барьеры, позволяющие бывшим функционерам быстро начинать работу в коммерческих, отраслевых или иных интересах на стороне частного сектора. Практика переходов получила широкую известность благодаря истории одного из ярких примеров — Брайана Бонлендера. До 2019 года он руководил Департаментом торговли штата, обладая тесными связями с губернатором штата Джеем Инсли, которым он работал более двух десятилетий. По уходу со своей государственной должности всего через месяц Бонлендер зарегистрировался как лоббист и начал представлять интересы крупных отраслей, включая коммерческое рыболовство и строительный сектор.
Это служит прямым доказательством — отсутствие «охлаждающего» периода способствует очень быстрой смене ролей между властью и лоббизмом. Еще в начале пандемии COVID-19 в марте 2020 года, когда губернатор Ер Инсли объявил чрезвычайные меры по ограничению экономической активности в штате, Бонлендер активно взаимодействовал с руководством офиса губернатора, пытаясь добиться признания коммерческого рыболовства деятельностью, имеющей критическое значение и не подпадающей под ограничения. Его усилия продемонстрировали, насколько серьезные и своевременные интересы способны контролировать и влиять на решения государственной администрации, используя неформальные связи и внутреннее понимание механизма работы власти. В 2019–2025 годах в законодательных органах штата неоднократно предпринимались попытки ввести ограничения или хотя бы минимальный «охлаждающий» период — срок, в течение которого бывшие высокопоставленные чиновники и депутаты не могут работать в качестве лоббистов. Сторонники инициативы отмечают, что такая мера снизит риски конфликта интересов и ограничения прозрачности, позволит общественности лучше контролировать процессы принятия решений и уменьшит опасения, связанные с использованием служебного положения ради личной выгоды после ухода из политики.
Однако эти попытки систематически сталкиваются с серьезным сопротивлением, и ни одна из таких законодательных инициатив до сих пор не была принята. Демократы и республиканцы в законодательных органах не могут договориться о компромиссных условиях, а общественный интерес, несмотря на возросшую медиа-активность, пока недостаточно велик, чтобы оказать давление на политиков. Некоторые депутаты и эксперты высказываются, что ограничения могут лишить бывших государственных служащих легитимных возможностей для трудоустройства и развития карьеры, что большинство из них воспринимает как несправедливую «наказательную» меру. Противники утверждают, что в Вашингтоне уже реализованы эффективные механизмы этики и прозрачности, которые, по их мнению, сводят к минимуму злоупотребления. Так, по закону, бывшие государственные служащие не могут напрямую заниматься вопросами и контрактами, по которым они работали лично в государственном секторе — это своего рода пожизненный запрет.
Однако данный закон оперирует достаточно узко и не отражает всем аспектам широкой лоббистской деятельности. Публичные дебаты затрагивают и более широкие вопросы доверия общества к власти в современную эпоху. «Вращающаяся дверь» порождает общественное недовольство, поскольку создаёт впечатление, что доступ к коридорам власти и возможность влиять на решения государства можно в буквальном смысле «купить» или «обменять» на выгодные контракты и должности в частном секторе. Особенно остро это ощущается на фоне резких социально-экономических перемен, увеличения обозначившегося политического цинизма и общего кризиса доверия к институциям власти. Рассматривая примеры, связанные с лоббистами, которые были до этого представителями законодательной власти, нельзя не отметить историю бывшего сенатора Гая Палумбо, который всего за несколько дней после ухода из Сената стал лоббистом успешно развивающейся корпорации Amazon.
Его неожиданное кадровое перемещение обострило дискуссии о необходимости реформ и ограничений. В итоге это подчеркнуло недостатки существующего законодательства и дало дополнительный импульс к обсуждению новых регуляций в государственном управлении. Многие эксперты и общественные организации, такие как Fix Democracy First, выступают за введение разумных ограничений и прозрачных правил, признавая важность баланса — нельзя полностью лишать возможности бывших чиновников использовать накопленный опыт и связи, но нужно предотвращать ситуации, когда государственная служба воспринимается как этап на пути к личному обогащению или укреплению частных интересов. Это важный аспект развития здоровой демократии и устойчивого управления. Параллельно с законодательными инициативами ведется общественная и журналистская деятельность, направленная на повышение информированности населения и освещение случаев возможных злоупотреблений.
Анализ электронных переписок, публичные расследования и совместные проекты СМИ, например, сотрудничество OPB с The Seattle Times, помогают выявлять скрытые механизмы влияния и побуждают к дискуссии о необходимости изменений. В целом, феномен «вращающейся двери» в штате Вашингтон отражает более широкую дилемму современного государственного управления и демократического контроля. Управленческая мобильность должна сочетаться с ответственностью и прозрачностью, иначе политическая система теряет доверие общества и рискует попасть под давление недобросовестных игроков. В отсутствие жестких ограничений важно наращивать культуру этики, стимулировать законодательные реформы и создавать условия для открытого диалога между гражданами, государством и бизнесом. Таким образом, история штата Вашингтон на фоне глобальных вызовов демонстрирует, что решения в области регулирования переходов между государственным сектором и коммерческим влиянием не могут оставаться без внимания.
В ближайшие годы именно этот вопрос, возможно, станет решающим в формировании новой модели взаимодействия власти и общества, отвечающей требованиям справедливости и эффективности в быстро меняющемся мире.
