Геном древнего египтянина эпохи Древнего царства: новое окно в историю и генетику Египта

Стейблкоины

Геномика древних цивилизаций продолжает открывать новые горизонты в понимании человеческой истории и миграций. Недавнее исследование целого генома взрослого мужчины из Египта, датированного примерно 2855–2570 годами до нашей эры, предоставило уникальную возможность заглянуть в генетический состав населения эпохи Древнего царства. Расшифровка его ДНК стала прорывом, поскольку из-за высоких температур и неблагоприятных условий раньше было крайне сложно получить достаточно сохранившегося материала для полного анализа древних египтян. Нахождение скелетных останков в керамическом сосуде в скальном гробнице, возможно, способствовало сохранению ДНК, открыв двери для первых комплексных генетических исследований этого периода. Проведённое исследование концентрируется на образце, раскопанном в некрополе Нуэйрат, расположенном на юге Египта вблизи Бени-Хасана.

Данные радиоуглеродного анализа подтвердили возраст захоронения в промежутке между поздним Ранним династическим периодом и ранним Древним царством, эпохой, когда Египет переживал значительные общественные и технологические преобразования, включая строительство первых пирамид и становление культурных традиций, ставших символом цивилизации. Анализ полного генома позволил выявить, что подавляющее большинство генетического наследия этого человека связано с неолитическим населением Северной Африки. Однако примерно пятая часть его генов произошла от групп, связанных с восточным регионом Плодородного полумесяца, включая такие области, как Месопотамия и окрестности. Эту генетическую связь можно сопоставить с соседними популяциями из Анатолии и Леванта в период Неолита и Бронзового века, что подтверждает наличие древних миграционных потоков не только культурного, но и демографического характера между Египтом и Восточным Средиземноморьем. Эти выводы имеют особое значение, поскольку долгие годы историческую картину взаимодействия Египта с соседними регионами дополняли лишь археологические находки – артефакты, письменность, изображения животных и растений, а также технологические инновации, такие как гончарное ремесло и изобретение глиняного круга для создания сосудов.

Теперь стало ясно, что процессы культурного обмена сопровождались реальными движениями населения, что влияет на понимание формирования египетской популяции. Отдельное внимание уделялось физическим и биологическим особенностям исследуемого индивида. По предсказаниям на основе генетики, мужчина вероятно имел коричневые глаза и волосы, а цвет кожи варьировался от тёмного до черного оттенка. Его физический рост составлял около 157-160 сантиметров, а возраст на момент смерти – примерно 44-64 года, что считаются довольно значительными показателями для его времени. Интересно, что несмотря на предполагаемый высокий социальный статус, о чём свидетельствует памятник захоронения, скелет мужчины демонстрировал признаки значительных физических нагрузок – изнашивание зубов и выраженный остеоартрит.

Некоторые исследователи предполагают, что он мог быть гончаром, подобно образам, встречающимся на древнеегипетских росписях и артефактах. Методики изотопного анализа, в том числе измерения стабильных изотопов углерода, азота, кислорода и стронция, показали, что детство и основное жизненное пространство индивида располагались в климатической зоне исключительно жаркой и сухой Нильской долины. Диета, судя по данным, была типично египетской для данного периода – на основе растительных культур (пшеница, ячмень) и разнообразных животных белков. Показатели азота были повышенными, что связывают с несколькими факторами: усиленным внесением удобрений в почву, чрезмерной засухой, а также дополнительным потреблением рыбы из реки Нил. В геномном исследовании использовалась высокотехнологичная методология, включающая выделение ДНК из зубной цементной ткани и формирование библиотек односторонней цепи для последующего секвенирования.

Благодаря использованию современных алгоритмов и качественным биоинформатическим обработкам была получена полноценная последовательность генома с низким покрытием, что достаточного для комплексных популяционных и филогенетических анализов. Сопоставление генетических данных с базой данных сотен древних и современных геномов позволило определить генетическое родство с современными и историческими группами населения. Комбинация статистических методов, таких как PCA и ADMIXTURE, показала, что индивидуум из Нуэйрата занимает промежуточное положение между рядом североафриканских и ближневосточных популяций. Особенно тесно он связан с неолитическими группами из Марокко и Месопотамии. Дальнейшее моделирование с помощью qpAdm подтвердило, что генетический состав формировался как смесь примерно 78% североафриканского неолитического компонента и около 22% восточноближневосточного неолитического наследия.

При этом отсутствовали данные, которые бы предполагали значительное влияние африканских популяций к югу от Сахары, что контрастирует с генетической картиной современного населения Египта. Новые данные позволили сделать важные выводы о том, что генетические связи между Египтом и Восточным Средиземноморьем были устоявшимися задолго до наступления классических эпох египетской истории. Миграции и смешение в неолитическом и энеолитическом периодах стали связующим звеном для культурных и технологических инноваций, которые получили свое развитие в Египте. Эти данные ставят под вопрос устоявшуюся точку зрения о строго локальном происхождении населения древнего Египта и указывают на необходимость более многогранного подхода к изучению его этногенеза. Важной вехой исследования стала возможность сравнения генетического состава представителя Древнего царства с более поздними эпохами, включая Период Среднего царства и Период третьего промежуточного времени.

Анализы показывают, что со временем доля генетического материала из региона Леванта увеличивалась, что коррелирует с историческими и археологическими свидетельствами миграций и инвазий, таких как приход гиксосов. В отличие от древних образцов, современные египтяне демонстрируют более сложный состав, включающий западноазиатские, североафриканские и субсахарские компоненты, что свидетельствует о многовековом населёнческом обмене. Эти открытия открывают новые возможности для исследований древних популяций Египта и северо-восточной Африки в целом. Возможность получения и анализа ДНК из керамических погребальных сосудов или других необычных захоронений может стать ключом к расширению базы данных и более глубокому пониманию демографических процессов в регионе. Также важна необходимость изучения дополнительных индивидов из разных временных периодов и социальных слоёв, что позволит выявить вариативность и динамику в генетической картине древних египтян.

В целом, исследование предоставило беспрецедентные данные о генетическом составе одного из первых представителей египетской цивилизации и подтвердило, что на формирование древнеегипетской популяции влияли как локальные североафриканские предки, так и переселенцы из восточного Ближнего Востока. Взаимодействие культур сопровождалось реальными миграциями и смешиванием народов, ставшими фундаментом для развития древней египетской цивилизации. Эти выводы расширяют горизонт знаний о происхождении одной из древнейших и наиболее влиятельных культур мира, проливая свет на сложность исторического развития региона и его населения.