В начале июля 2025 года Конгресс США утвердил масштабный законодательный пакет под названием «One Big Beautiful Bill Act», поддержанный бывшим президентом Дональдом Трампом. Этот законопроект призван значительно расширить возможности аренды и добычи нефти и газа по всей стране, что сделало его одним из самых обсуждаемых и спорных законов последних лет. Принятие данного документа знаменует собой смену курса в энергетической политике США, направленную на возрождение углеводородного сектора и укрепление энергетической независимости страны. После длительной, почти троидневной сессии и переломного голосования в Палате представителей, законопроект был передан на подпись Дональду Трампу, который планировал подписать его в знаменательный для Америки день – Четвёртого июля. Закон прошёл при крайне небольшом перевесе голосов, что подчёркивает его неоднозначность и жёсткое сопротивление со стороны Демократической партии.
Лидер демократов Хаким Джеффрис даже выступил с рекордной 8-часовой 46-минутной речью, пытаясь предотвратить принятие инициативы, однако безуспешно. Ключевая идея законопроекта заключается в значительном расширении аренды на добычу нефти и газа. Документ обязывает Министерство внутренних дел США немедленно возобновить проведение ежеквартальных аукционов на участки для добычи на суше и при этом расширяет количество аукционов в Мексиканском заливе – планируется проведение 30 лизингов за 15 лет. Это резко контрастирует с попытками администрации предыдущего президента Джо Байдена ограничить развитие ископаемой энергетики и сократить влияние углеводородов на экономику. Кроме того, закон предусматривает усиление инфраструктуры добычи на Аляске, включая увеличение объёмов аренды на суше и в прибрежных водах региона.
Важным изменением стала корректировка закона о финансовом распределении средств от оффшорной добычи нефти и газа (GOMESA) – максимальная сумма платежей для прибрежных штатов выросла с 500 до 650 миллионов долларов. Такие меры направлены на поддержку местных экономик, зависимых от нефтяной промышленности. Однако закон сильно ударил по развитию возобновляемых источников энергии. Он предусматривает отмену налоговых кредитов и субсидий для солнечных и ветровых электростанций, производства чистого водорода, ядерной энергетики с нулевыми выбросами и экологичных транспортных средств. Более того, из законопроекта изъяты нераспределённые средства из Инфляционного сокращающего акта (IRA) 2022 года, который давал мощный импульс развитию чистой энергетики и субсидированию возобновляемых технологий.
Исключением стали кредиты по улавливанию углерода 45Q, которые оставлены без изменений. Поддержка закона со стороны республиканцев была основана на убеждении, что столь масштабные меры позволят укрепить «энергетическое господство» США, холистически улучшат экономику и сделают энергию доступной для всех граждан. Спикер Палаты представителей Майк Джонсон назвал закон «поколенческим законодательством», а глава Министерства внутренних дел Даг Бургум подчеркнул, что благодаря этому актут США ожидает «безопасное, сильное и энергобогатое будущее». В то же время, закон вызвал резкую критику среди экологов и защитников природы. Руководитель организации Oceana Бет Лоуэлл охарактеризовала его как «худший экологический закон в истории Америки».
Она выразила обеспокоенность тем, что расширение аренды на добычу нефти в прибрежных водах повысит риск аварий и разливов нефти, нанёсших серьёзный удар по экосистемам и местному туризму. Такой конфликт мнений отражает глубокие противоречия в американском обществе по поводу будущего энергетики и сохранения окружающей среды. С экономической точки зрения закон призван минимизировать влияние внешних факторов и нестабильности на нефтяном рынке, а также создать долгосрочные условия для роста внутреннего производства углеводородов. Несмотря на глобальные тренды в сторону декарбонизации, США сохраняют одну из наиболее мощных инфраструктур по добыче нефти и газа, и это законодательство намерено усилить этот потенциал. В условиях продолжающейся глобальной борьбы за энергетическую безопасность и учитывая возросший спрос на энергоносители после пандемии COVID-19, принятие подобного законопроекта выглядит логичным с точки зрения экономических интересов части политической элиты США.
В то же время, растёт давление со стороны общественности и международного сообщества на действия, связанные с изменением климата, что делает дальнейшее развитие энергетики особенно сложной задачей для американского правительства. Открытие новых участков для добычи в Мексиканском заливе и на Аляске создаёт предпосылки для увеличения экспорта нефти и газа, укрепления позиций США на мировом энергетическом рынке и снижения зависимости от импорта из нестабильных регионов. Закон, таким образом, не просто меняет внутреннюю политику, но и влияет на геополитический баланс. Также стоит отметить, что принятие документа происходит на фоне продолжающегося технологического прогресса в нефтегазовой сфере, включая совершенствование методов добычи и транспортировки, что может способствовать смягчению экологических последствий. Однако опасения, связанные с увеличением объемов добычи, сохраняются, и вопрос о переходе к более устойчивым источникам энергии остаётся открытым.
Итогом можно считать, что «One Big Beautiful Bill Act» является амбициозным и сложным законом, запускающим новую фазу в развитии нефтегазового сектора США. Этот шаг вызовет значительные изменения в энергетическом балансе страны, повлияет на экономику, экологию и международные отношения. Разрешение возникающих конфликтов интересов и поиск баланса между экономическим ростом и экологической ответственностью останутся главными вызовами для правительства и общества в ближайшие годы.
