В современном мире мы наблюдаем стремительное развитие технологий искусственного интеллекта (ИИ), которые становятся ключевым фактором глобального стратегического превосходства. Особенно остро эта конкуренция проявляется между США и Китаем, где каждая из сторон стремится не просто к технологическому прогрессу, а к доминированию в новых технологических парадигмах будущего. Чтобы понять, как США могут укрепить свои позиции в этой гонке, полезно обратиться к урокам прошлого — к одному из наиболее ярких примеров успешной масштабной мобилизации ресурсов и технологий в истории — индустриальной мобилизации Соединенных Штатов во время Второй мировой войны. О книге Артура Хермана «Freedom's Forge» и мыслях Гордона Уинтроба, которые раскрывают параллели между тем временем и нынешней ситуацией в технологии ИИ, рассказывается далее. В годы Второй мировой войны Соединенные Штаты столкнулись с задачей беспрецедентного масштаба — за короткое время нарастить производство военной техники более чем в несколько десятков раз.
Президент Франклин Рузвельт поставил амбициозную цель — производить 50 тысяч самолетов в год, что казалось тогда безумием. Однако всего через несколько лет производство бомбардировщиков достигло невероятных масштабов, и новые самолеты сходили с конвейера каждые несколько минут. Эти достижения стали возможны благодаря активной роли государства как главного инвестора и организатора индустрии, а также поразительной координации между частным бизнесом и правительством. Одним из ключевых руководителей этой трансформации стал бизнесмен Билл Кнудсен, который понимал, что для успешного выполнения задач нужна мотивация бизнеса, а чтобы бизнес был эффективен, он должен извлекать прибыль из своей деятельности. В условиях войны государство предоставляло гарантии, финансирование и четкую стратегическую цель, а бизнес обеспечивал инновации, производство и организацию.
Такое партнерство ускоряло работу и обеспечило выпуск двух третей всей военной техники союзников, что сыграло решающую роль в победе. Особенно интересна финансовая модель, применявшаяся в то время — контракты с полной компенсацией затрат и фиксированной прибылью (cost-plus contracts). Правительство брало на себя все расходы и дополнительно выплачивало 7-8% сверху, что гарантировало бизнесу покрытие издержек и стабильный доход. Такой подход позволял компаниям вкладывать средства в расширение производственных мощностей, разработку новых технологий и обучение работников без страха прервать финансирование. Например, компания Packard Motor Car построила оборудование и расширила завод даже до получения официального контракта, опираясь на устное соглашение и уверенность в поддержке государства.
Скорость реализации была не менее важным фактором. Время часто решало исход стратегической борьбы. Иллюстрацией этому служит пример Адмирала Викери, который не стал требовать длинных и сложных отчетов от завода Кайзера, а просто дал приказ начать работы немедленно. За год он перешел от рытья котлована до выпуска кораблей, а потом его поточные корабли строились в рекордно короткие сроки — по четыре дня каждый. Такой результат был достигнут не благодаря гениальности отдельных лидеров, а благодаря рынку с капиталом, который позволял быстро экспериментировать и учиться на ошибках.
Еще одним важным аспектом было создание целой производственной экосистемы, а не просто отдельных предприятий. В то время главные подрядчики должны были развивать собственные сети поставщиков. На примере завода Форд, который производил бомбардировщики B-24, видно, как сотни компаний маленького и среднего размера приспосабливались к новым требованиям, учились и наращивали производственные компетенции. Кроме того, огромное внимание уделялось человеческому капиталу — миллионы новых рабочих, среди которых было много женщин, получили специальное обучение и навыки, положившие основу для послевоенного экономического бума. Перенося уроки прошлого в современную ситуацию, становится очевидным, что текущая гонка ИИ имеет много общего с вызовами и условиями Второй мировой войны.
Обе эпохи обладают схожими характеристиками: глобальная стратегическая конкуренция с высокими ставками существования, необходимость быстрого создания сложной технологической инфраструктуры и масштабного развития человеческих ресурсов. В условиях, когда Китай активно строит инфраструктуру для ИИ с той же настойчивостью и масштабом, которые США когда-то применили к производству самолетов, американским стратегиям необходимо адаптироваться. Современная зависимость США от венчурного капитала и частных инвестиций работает прекрасно для стартапов, для инноваций на ранних этапах, но для масштабирования технологической базы и создания фундаментальной инфраструктуры необходимых производственных мощностей она мало подходит. Ключевые компоненты, такие как кузнечные EUV-литографические машины — сложнейшие и сверхдорогие промышленные устройства, производимые лишь одной компанией ASML из Нидерландов — требуют масштабных инвестиций и поддержки на уровне государства, чтобы обеспечить стратегическую независимость и лидерство. Американский государственный подход мог бы включать в себя подобную модель финансирования, что позволит Intel, TSMC и новым игрокам построить базовые фабрики, которая станет фундаментом для поддержки ИИ.
Однако важно понимать, что внедрение такого подхода сопряжено с рисками неэффективности и возможного перерасхода средств. В периоды Второй мировой войны появилось много историй о расточительном расходовании ресурсов, например, знаменитая история о слишком дорогом туалетном сиденье, превратившаяся в метафору для критики государственных расходов. Тем не менее, с точки зрения общей экономики и стратегического выигрыша, такие издержки были минимальными по сравнению с результатами, которых удалось добиться. Благодаря финансированию с прицелом на национальные интересы были созданы новые технологии, которые изменили мир — от реактивных двигателей и радарных систем до синтетического каучука и антибиотиков. Самое важное понимание заключается не в том, что государственное финансирование всегда лучше частного, а в том, что для вызовов особого рода, подобных текущей технологической гонке за ИИ, нужна особая стратегия.
Некоторые проекты, включая B-29 Superfortress и Манхэттенский проект, имели настолько высокие технические риски, огромные сроки и неопределенную окупаемость, что сразу отсеялись бы в условиях рынка. Государственные инициативы же позволили реализовать их и сделать прорывы, которые до сих пор определяют технологии и безопасность. Перспективным путем для США сегодня может стать комбинированный подход: сохранить динамику стартапов и старых технологических гигантов, которые продвигают ИИ, но при этом развернуть мощное государственное стратегическое инвестирование, способное развернуть фабрики, инфраструктуру и обучить массы новых специалистов с прицелом на долгосрочную конкурентоспособность страны. Это позволит не только сохранить лидерство, но и гарантировать технологическую независимость, особенно если учесть, что успешная конкуренция требует не просто инноваций, а быстрого масштабирования и создания устойчивых производственно-снабженческих цепочек. В целом, исторический опыт Второй мировой войны демонстрирует, что стратегическая государственная поддержка, ориентированная на результат и взаимодействие с бизнесом, может стать решающим фактором в крупных технологических сражениях.
Будущее мирового технологического лидерства зависит от того, насколько эффективно мы сможем применять уроки прошлого к реалиям настоящего и будущего. Россия может также извлечь из этого не только практические выводы, но и вдохновение для формулирования собственной стратегии развития технологий, учитывающей важность государственной поддержки, партнерства государства и бизнеса, а также масштабной подготовки кадров. В эпоху новых возможностей и угроз нам важно не повторять ошибки, а использовать опыт истории как основание для уверенного движения вперед, избегая излишней бюрократии, но сохраняя высокий уровень стратегического видения и оперативной гибкости. Модель индустриальной мобилизации Второй мировой войны до сих пор остается актуальной и полезной для понимания того, как становятся лидерами в технологических гонках мирового масштаба.
