С начала 2020-х годов Япония переживает значительный приток иммигрантов из Китая, новых представителей которых объединяет термин 潤日 (Run Ri), что в дословном переводе с китайского означает «приток в Японию» или «эмиграция в Японию». Этот феномен возник на фоне глобальных политических и экономических вызовов, с которыми столкнулась Китайская Народная Республика, а также в результате жестких ограничений и локдаунов, введенных в Китае, особенно в Шанхае в 2022 году. В результате значительное число китайских граждан, преимущественно из больших городов и среди носителей среднего и высокого класса, приняли решение переехать в Японию в поисках более стабильной и открытой среды для жизни и работы. Причины выбора Японии как страны для эмиграции обусловлены сразу несколькими факторами. Во-первых, географическая близость к Китаю, что упрощает взаимодействие с родиной.
Во-вторых, доступность визовых программ и относительно низкий порог инвестиций, необходимых для получения права на проживание — так, уже от 5 миллионов йен можно зарегистрировать бизнес и получить бизнес-визу. В-третьих, стоимость жизни в Японии считается более приемлемой по сравнению с США или Канадой, куда ранее стремились мигранты из Китая, но в последние годы сталкивались с ростом ксенофобии и ужесточением миграционного контроля. В-четвертых, культура и язык имеют общие корни — кандзи, японские иероглифы, происходят из китайской письменности, что снижает языковой барьер. Новая волна эмигрантов, состоящая в основном из успешных предпринимателей, научных работников, представителей творческих профессий, существенно отличается по своему социальному и экономическому профилю от старых иммигрантов, прибывших еще в конце XX века. Старое поколение в основном состояло из студентов и рабочих, которые прибывали с целью временной учебы или заработка и зачастую были вынуждены жить в периферийных районах и работать в условиях непростой адаптации.
Современные Run Ri – это, как правило, многодетные семьи со средним и высоким уровнем дохода и капиталом, часто превышающим миллион долларов. Они стремятся не просто к выживанию, а к комфортному, качественному образу жизни с возможностью дать лучшее образование своим детям и реализовать свои гражданские права. Концентрация новых приезжих наблюдается в центральных районах Токио и некоторых крупных городах вроде Осаки. Районы с современными высотными жилыми комплексами, такие как Кото-ку и Бунеё-ку в Токио, становятся своеобразными центрами китайской диаспоры. Здесь формируются новые сообщества с собственной инфраструктурой, включая магазины, китайские книжные магазины, культурные центры и рестораны высокого класса.
В социальных сетях и на местных площадках все чаще обсуждаются интеграционные процессы, вызовы и возможности, которые дает новая миграция. Одним из значимых аспектов изменения является влияние Run Ri на японскую образовательную систему. С ростом числа китайских учеников в престижных публичных и частных школах Токио, а также в подготовительных центрах, таких как SAPIX, появляются смешанные классы с заметным преобладанием китайских детей. Это вызывает как восхищение качеством образования, так и определенное напряжение среди местных жителей, опасающихся утраты культурной идентичности и влияния на конкуренцию внутри учебных заведений. Некоторые районы претерпевают демографические изменения, что влияет на школьные и жилые сообщества.
Экономическое влияние нового поколения китайских иммигрантов не менее значимо. Инвестиции в недвижимость Токио, особенно в районы прибрежной зоны, выросли, и доля приобретений жилья иностранцами достигла значительных показателей. Китайские бизнесмены проявляют интерес не только к жилой недвижимости, но и к стратегическим сферам японской экономики — гостиничному бизнесу, культуре, продуктовым брендам и даже спортивным организациям. При этом не обходится без вызовов, таких как растущая роль теневых финансовых структур, обходящих официальные банковские ограничения Китая, что вызывает опасения касательно легализации капиталов и рисков отмывания денег. С политической точки зрения, присутствие новой волны Run Ri постепенно приобретает все большее значение.
Некоторые представители диаспоры уже участвуют в местных выборах, стремясь получить мандаты и влиять на решения на региональном уровне. Одновременно Япония превращается в привлекательное место для китайских диссидентов и критиков власти КНР. Аналогия с эпохой позднего Цинского периода, когда Токио служила убежищем для таких фигур, как Сунь Ятсен, налицо. Возможно, в будущем будет наблюдаться усиление политического влияния китайского сообщества в Японии, в том числе и в контексте международных отношений между двумя странами. Однако растущее присутствие китайских иммигрантов столкнулось и с негативными общественными настроениями.
Опросы демонстрируют снижение поддержки таких мигрантов среди японцев на фоне роста конкуренции за ресурсы, напряженности на рынке жилья и опасений утраты традиционной национальной идентичности. Политические силы по-разному реагируют на этот вызов: от смягчения иммиграционной политики до призывов ужесточить визовые требования и ограничить покупку недвижимости иностранцами. Регуляторные вопросы осложняются обязательствами Японии в рамках ВТО, где платежеспособных иностранных инвесторов нельзя дискриминировать с точки зрения права собственности. Столь масштабное явление требует глубоких исследований и разработки взвешенной государственной политики, основанной на прозрачных данных и учете интересов всех участников процесса. Власти Японии начали инициативы по мониторингу иностранного владения недвижимостью и другими активами, а также расширению статистического учета миграционных потоков в образовании и здравоохранении.
