Восхождение правого радикализма в Японии: анализ движения «Japanese First»

Альткойны Технология блокчейн

В последнее время в Японии наблюдается заметный рост влияния ультраправых политических движений, которые выходят за рамки традиционного политического спектра страны. На фоне недавних выборов в верхнюю палату парламента особое внимание привлекает партия Сансейто, или «Japanese First» («Япония прежде всего»), которая получила рекордное количество мест и бросила вызов долгосрочному господству Либерально-демократической партии (ЛДП). Это движение, чьё название подчёркивает акцент на национальном приоритете, стремится резко ограничить иммиграцию, отстаивает консервативные культурные ценности и вдохновляется зарождающимися правыми силами США и Европы, такими как MAGA в Америке и Национальное объединение во Франции. Одной из ключевых причин становления «Japanese First» стала социально-экономическая нестабильность и демографические вызовы, с которыми Япония сталкивается уже несколько десятилетий. Старение населения, снижение рождаемости, стагнация экономики и рост стоимости жизни формируют благодатную почву для политики, построенной на страхах и националистических настроениях.

Несмотря на относительно низкий уровень иммиграции — всего около 3% населения — партия успешно эксплуатирует идею «тихого вторжения» иностранцев, которая традиционно свойственна более многокультурным странам с большими потоками мигрантов. Идеологическая база «Japanese First» во многом строится на отрицании официальной версии глобальных событий, что проявляется в отрицании массовых мер борьбы с пандемией COVID-19, включая масочные мандаты и вакцинацию. Партия черпает вдохновение из международных ультраправых движений, что ярко проявилось в её лидерах, таких как Сохэй Камия, бывший менеджер супермаркета и резервист Сил самообороны Японии. Его высказывания и публикации задевают темы мирового заговора и опасности иностранных сил, которые якобы стремятся подорвать моральный и культурный фундамент Японии. Особое внимание уделяется вопросам иммиграции, которую Сансейто преднамеренно очерняет как угрозу экономическому благополучию и культурной идентичности.

Партия предлагает ограничить долю мигрантов не более чем 5% в каждой муниципалитете, ужесточить правила натурализации, а также применить жесткие ограничения на возможность мигрантов участвовать в политической жизни страны. Такие предложения идут вразрез с потребностями японской экономики, которая остро нуждается в рабочей силе, учитывая продолжающееся сокращение местного трудоспособного населения. Однако для сторонников Сансейто защита «японской души» и традиционных ценностей важнее краткосрочной экономической выгоды. Политическая ситуация осложнилась тем, что ЛДП, пытаясь не потерять электоральную поддержку, вынуждена была частично подходить к риторике правых конкурентов. Это породило эффект домино, когда и консервативные силы в Японии начали усугублять антимигрантскую риторику, что только укрепило позиции Сансейто и подобных радикальных партий.

Такое развитие напоминает процессы, наблюдаемые в Соединённых Штатах и странах Европы, где традиционные крупные партии вынуждены реагировать на рост крайних правых настроений присвоением части их тематики. Исторический контекст также играет существенную роль. Япония не чужда ультранационалистическим и ревизионистским течениям, наследие которых уходят корнями в период Императорской Японии и Второй мировой войны. В середине 1990-х годов произошёл подъём культурно-минималистских националистических группировок, с сильным упором на восстановление престижа страны и отрицанием или преуменьшением военных преступлений, таких как насильственное оккупационное насилие или вопросы «комфортных женщин». Лидеры из ЛДП, включая бывшего премьер-министра Синдзо Абэ, поддерживали эти взгляды, что создало долгосрочную среду для роста политической правой волны.

Внутренние социальные противоречия усиливаются присутствием значительных этнических меньшинств, таких как корейцы и китайцы, потомки тех, кто прибыл в Японию во времена колониализма и войны. Многие из них, несмотря на многолетнее проживание, продолжают испытывать юридические и социальные трудности, что становится одной из мишеней для политиков с ультраправыми взглядами, пользующихся существующими страхами и предрассудками. Хотя «Japanese First» – партия, которая оперирует терминологией, тщательно избегая прямого указания на ксенофобию или расизм, глубина их националистических взглядов выражается в жёстких ограничениях на участие иммигрантов и натурализованных граждан в общественной жизни. Положение о запрете избрания в органы власти натурализованных граждан в течение трёх поколений является ярким примером того, как формируется иерархия «настоящих японцев» и «чужих». Таким образом, дискурс которой партия ведёт, выгодно позиционирует национальную идентичность как нечто биологически и культурно исключительное.