В июне 2025 года Сенат Соединённых Штатов Америки принял законопроект, который направлен на формирование чёткой и действенной регуляторной базы для стабильных криптовалют, известных также как стабилькоины. Этот шаг послужил значительным прорывом для криптоиндустрии, которая на протяжении многих лет сталкивалась с недоверием и осторожностью со стороны законодателей и регуляторов. Принятие данного закона сулит трансформацию восприятия цифровых активов с сомнительных финансовых инструментов в полноценный и интегрированный сегмент мировой экономики. Стабилькоины – это тип цифровой валюты, курс которой привязан к стоимости традиционной валюты, чаще всего к доллару США. Их основное преимущество заключается в отсутствии значительных колебаний стоимости, характерных для таких криптовалют, как Биткоин или Эфириум.
Именно благодаря этому стабилькоины стали мостом между миром децентрализованных цифровых финансов и классической финансовой системой, обеспечивая более широкое и удобное использование криптовалют. Закон, получивший название GENIUS Act, был принят в Сенате с подавляющим большинством голосов – 68 за и 30 против. Это событие стало первичным случаем принятия масштабного законодательного проекта в области криптовалют на федеральном уровне. Законопроект был разработан и поддержан при активном лоббировании представителей криптовалютного сектора, стремящихся к признанию и легитимизации в глазах государственных структур и международных финансовых рынков. Главным инициатором и лидером продвижения закона в Сенате выступил сенатор Билл Хагерти из Теннесси.
По его словам, принятие закона поспособствует модернизации платежных систем США и усилению конкурентоспособности страны на глобальном финансовом рынке. Особое внимание уделяется укреплению доминирования доллара как мировой резервной валюты, что совпадает с интересами государства. Ключевым элементом закона стала создание нового регулирующего органа, который будет контролировать эмиссию и использование стабилькоинов, а также обеспечивать защиту потребителей и финансовую прозрачность. Это поможет избежать злоупотреблений, мошенничества и других рисков, связанных с цифровыми активами, сделав крипторынок более открытым и доверенным для широкой аудитории. Стоит отметить, что голосование вызвало раскол внутри Демократической партии.
Многие демократы выразили опасения, что принятый закон недостаточно строг и не обеспечивает нужный уровень возврата к безопасности. Они критиковали документ за отсутствие чётких правил по предотвращению коррупции и особое внимание к возможности использования криптовалюты влиятельными политическими фигурами, включая президента и его семью. Тем не менее, поддержка определённой группы демократов позволила добиться необходимого большинства для прохождения законопроекта. Помимо прочего, часть республиканцев также высказалась критически, заявляя, что некоторые положения закона ослабляют борьбу с крупными технологическими компаниями, которые могли бы претендовать на роль эмитента стабилькоинов. В частности, сенатор Джош Хоули из Миссури выступил за более жёсткие ограничения, призывая запретить гигантам технологического сектора запуск криптовалютных продуктов без дополнительного одобрения.
Рост интереса к криптовалютам особенно заметен на фоне стратегических изменений в федеральной политике. Администрация предыдущего президента Байдена делала акцент на жёстких регуляциях цифровых активов, рассматривая этот рынок как перспективный, но сопряжённый с высокими рисками. С приходом новой администрации под руководством президента Трампа произошёл существенный разворот – политика стала гораздо более лояльной и поддерживающей криптоиндустрию, что совпало с бизнес-интересами семьи президента, имеющей финансовые интересы в этой сфере. Принятие законодательного акта также стало результатом масштабной кампании по лоббированию на уровне выборов и политических дебатов. Криптовалютные супер PACs вложили более 130 миллионов долларов в поддержку кандидатов, которые понимали важность развития цифрового финансового рынка и его регуляции.
Эти усилия с успехом отразились на итогах выборов и на дальнейшем политическом климате, благоприятном для криптовалют. Помимо создания регулирующих структур, закон предполагает меры по обеспечению финансовой безопасности и прозрачности операций со стабилькоинами. Новый режим стандартов призван сделать рынок более предсказуемым и удобным для участия институциональных инвесторов и традиционных финансовых организаций. Это открывает перспективы для интеграции инновационных продуктов на базе блокчейна в банковскую и платежную инфраструктуру. После утверждения в Сенате законопроект отправится на рассмотрение в Палату представителей, а затем подлежит подписанию президентом.
Несмотря на уже выраженную поддержку, в Палате возможны дополнительные обсуждения и изменения, направленные на усиление норм и защиту интересов широких слоёв населения. С точки зрения глобального влияния, закон является сигналом для международных рынков и государств. США стремятся не только легализовать собственные цифровые активы, но и утвердить своё влияние в сфере криптовалютного регулирования на мировой арене. Это особенно важно в условиях растущей конкуренции с другими юрисдикциями, где нормативы либо только формируются, либо остаются неустойчивыми. Таким образом, одобрение законопроекта по стабилькоинам в Сенате – это значительный шаг к разрешению вопросов правового статуса криптовалют и их легитимизации.
Закон позволит создать условия для устойчивого и безопасного развития рынка цифровых валют, привлекая новых инвесторов и стимулируя инновации в финансовом секторе. При этом вызовы, связанные с обеспечением надлежащего контроля и предотвращением потенциальных злоупотреблений, остаются предметом пристального внимания как законодателей, так и представительного сообщества. Криптовалюта переходит из разряда экспериментальных финансовых инструментов в полноценный сегмент мировой экономики, где государство и бизнес сотрудничают для выработки эффективных правил применения новых технологий. Это укрепляет доверие общества к цифровым валютам и открывает широкие перспективы для их массового внедрения, что, в конечном счёте, влияет на всю глобальную финансовую систему.