Древний Египет, одна из самых величественных и загадочных цивилизаций человечества, богат историями монументальной архитектуры, религиозных ритуалов и культурных инноваций. Однако вопросы о генетическом происхождении его населения и степени взаимодействия с соседними регионами оставались открытыми из-за ограниченной сохранности ДНК в условиях жаркого климата и ограниченного доступа к образцам древней ДНК. Сегодня изучение полного генома египтянина из эпохи Старого царства дает уникальную возможность пролить свет на этногенетическое наследие одной из первых династийных культур мира и понять, какие связи существовали между древним Египтом и регионами Восточного Ближнего Востока и Северной Африки. Одним из выдающихся научных достижений стало получение и анализ полного генома взрослого мужчины, жившего около 2855–2570 годов до нашей эры, захороненного на некрополе Нуэйрат, расположенном вблизи современного Бени-Хасана. Его останки были найдены в необычном глиняном сосуде в скальной гробнице, что могло способствовать необычно хорошему сохранению ДНК, чего до настоящего времени добиться в египетских археологических находках практически не удавалось.
Этот образец позволяет учёным взглянуть на генетическую картину древнего населения, существовавшего всего через несколько веков после объединения Верхнего и Нижнего Египта. Генетический анализ выявил, что большая часть генома индивидуума подобна наследию североафриканских неолитических популяций, в частности, связанному с находками из района современного Марокко, датируемым примерно 5000 годом до нашей эры. При этом значительная часть, около 20%, связана с геномами восточного региона Плодородного полумесяца, включая территории Месопотамии и окружающие её области. Это свидетельствует о существовании миграционных потоков и генетического обмена между Египтом и территориями, где зародились одни из древнейших цивилизаций. Лабораторные методы, применённые для секвенирования, включали выделение ДНК из зубной цементной оболочки и использование передовых технологий одиночной цепочечной библиотеки для максимального сохранения информации.
Контроль качества данных показал высокую аутентичность древнего генетического материала с минимальным уровнем современного загрязнения. Таким образом, удалось получить покрытие генома примерно в 2 раза, что соответствует полноценному представлению о генетическом составе индивидуума. Анализ митохондриальной ДНК отнес образец к гаплогруппе I/N1a1b2, а половой хромосомный профиль — к гаплогруппе Y E1b1b1b2b~, которые оба распространены в современных группах североафриканского и ближневосточного населения. Отсутствие продолжительных родственных линий в геноме указывает на отсутствие близкородственных браков в недавнем предке, что говорит о генетическом разнообразии и разнообразии брачных связей в данной популяции. Кроме генетического исследования, палеоантропологические данные обитаемого человека, такие как размеры тела, определённые по сохранившимся костям, и черты лица, сопоставляются с результатами геномного анализа.
Предполагается, что этот мужчина был среднего роста, с тёмными глазами и волосами и кожей варьирующейся от тёмной до черной. Его возраст в момент смерти оценивается приблизительно в 44–64 года, что является значительным для того времени. Износ зубов и признаки остеоартрита указывают на активный образ жизни с длительными физическими нагрузками, несмотря на высокий социальный статус, подтверждённый формой захоронения. Изотопные исследования зубной эмали позволили подтвердить, что детство герой прожил в жарком и засушливом климате долины Нила, придерживаясь диеты, богатой как растительными продуктами, так и мясом. Повышенные уровни азота в анализе указывают либо на специфические условия окружающей среды, включая удобрение почвы, либо на частое употребление рыбы Нила.
Полноценное секвенирование этого генома проливает свет не только на внутренние генетические связи внутри Древнего Египта, но и на его место в более широком контексте образования культур и миграций на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Оказалось, что миграционные процессы и обмен генами между Египтом и регионами современного Ближнего Востока в неолите и бронзовом веке не только имели место, но и сопровождались активным распространением технологий, культурных практик, таких как керамика и системы письма. Наблюдаются многочисленные археологические и генетические параллели с народы из Неолита Месопотамии, Леванта и Анатолии. Это связывает Древний Египет с общей тканью миграций и культурных трансформаций, сформировавших регион. Важно, что анализ показал отсутствие существенного генетического влияния из Восточной Африки, что противоречит некоторым более поздним предположениям о значительном притоке данной компоненты на более раннем этапе.
Кроме того, сравнение с геномами более поздних периодов Египта, включая эпоху Третьего промежуточного периода, показывает изменение в генетическом составе населения с увеличением доли наследия из бронзового века Леванта. Это отражает исторически известные волны миграций, культурных сдвигов и политических изменений, которые происходили в регионе на протяжении тысячелетий и включают такие события, как движение гиксосов и другие смешанные влияния. Современное население Египта отражает сложное взаимодействие ранних местных генетических слоёв, влияния с Ближнего Востока, а также более поздних кровных притоков из Восточной и Западной Африки. Такое многообразие генетических компонентов является результатом длительных исторических процессов, включая миграции, завоевания и культурные миграции. Уникальность исследования заключается также в том, что оно подтверждает возможность получения древней ДНК из Египта несмотря на сложные климатические условия благодаря нетрадиционному способу захоронения — глиняному сосуду.
