Каждый, кто когда-либо собирал свою собственную библиотеку, знает, насколько дорогим и значимым может стать каждый отдельный том. Для любителей книг они — не просто страницы с текстом, это хранилища памяти, частей жизни, эмоциональных переживаний и интеллектуальных открытий. Прощание с такими книгами зачастую сродни утрате части себя. К сожалению, рано или поздно наступает момент, когда нужно выбирать — что сохранить, а от чего избавиться. Эта задача кажется невозможной для многих и становится настоящим испытанием души и разума.
История, рассказываемая писателем и переводчиком Петером Вортсманом, — яркое свидетельство того, насколько глубоко переплетаются с жизнью человека его книги. Он прожил почти пятьдесят лет в небольшом чердачном помещении в Гринвич-Виллидж, где среди книг и бумаги прошло немало творческих и тихих дней. Но с возрастом, с ухудшением здоровья — болезнь Паркинсона и тяжелая невропатия ограничили его физические возможности, и пришлось принять тяжелое решение отказаться от съемной квартиры, которая стала настоящим убежищем. В такой ситуации перед Вортсманом встал непростой выбор. Как определить, какие книги сохранить, а какие передать дальше или даже выбросить? Ведь некоторые из томов были не в лучшем состоянии: с обгоревшими обложками после пожара, без переплетов, запыленные и потертые временем.
Более того, никакие библиотеки или магазины подержанных книг не принимали изношенные экземпляры. Но как заставить себя расстаться с ними, отдать, а порой и выбросить? Для писателя, для человека, любящего слово, отказ от даже самых покореженных книг — это словно рана, болезненное предательство памяти. Петер Вортсман описывает, как когда-то в 70-х, проходя мимо книжного магазина на Ист-Восьмой улице, он спас из огромной корзины с обгоревшими книгами несколько десятков томов, которые многие топили бы на мусор. Вместе с напарником-студентом ему удалось буквально добыть из пожарища произведения, которые иначе погибли бы навсегда. Та охота на слова и страницы стала актом любви и сопротивления безжалостному времени и случайностям.
Она подчеркивает важность книжных культурных артефактов и свидетельствует о том, что даже в разрухе книга не перестает быть реликвией. Чувство принадлежности к пространству, где книги живут своей жизнью, трудно переоценить. Для Вортсмана его квартира была именно таким местом, которое он ласково называл «улей-пряткой». Там не было секретных любовных встреч, как шутили знакомые — действия в этом пространстве, скорее, были посвящены интроспективным разговорам с великими писателями и поэтами мировой литературы. Гомера, Данте, Пое, Кафку, Борхесу он воспринимал не просто как имена, но как собеседников, с которыми можно проводить вечера, листая их произведения, будто древние манускрипты, впитывая мудрость и глубины человеческого опыта.
Однако любой, даже самый любимый дом, рано или поздно перестает быть подходящим для проживания. Это часть жизни, со всеми её изменениями и неизбежными потерями. В случае Вортсмана, решение освободить чердачное помещение связано не только с тяжелыми недугами, но и с необходимостью упорядочить накопленное: разделить то, что необходимо сохранить, с тем, что уже не сможет быть приютом даже для воспоминаний. Все это — не просто процесс сортировки и переезда, а глубокое эмоциональное испытание. Прощание с книгами — это урок не только о памяти, но и о притяжении времени.
Одни книги напоминают о юности, о первых прочитанных стихах и рассказах, другие — о важных встречах и периодах жизни, третьи — о той самой волнующей надежде, которую несет запись на полях или дарственная надпись. В момент, когда приходится принимать решение об избавлении от некоторых томов, человек невольно чувствует, что теряет частички самой себя. Отсюда и приходит ощущение боли, которое сравнимо с физическим страданием. В современном мире, когда книжные полки могут быть оцифрованы, а текст может храниться в электронных библиотеках, важно помнить, что для истинного любителя бумаги не существует виртуальных заменителей. Вес и запах книги, треск страниц и следы авторских пометок — все это создает неповторимую атмосферу, недоступную экрану компьютера или смартфона.
Потому и выбор в пользу сохранения именно бумажного тома становится актом верности и выбора подлинности. Подчеркивая значение личной библиотеки, Вортсман отмечает, насколько трудно отказаться даже от поврежденных книг, ведь каждое издание — это своеобразная мумия памяти, хранящая в себе переживания, события и времена. Книги, спасенные из огня Eighth Street Bookshop, — символ упорства в борьбе за сохранение культурного наследия, за возрождение прочитанного вновь и вновь. Такие истории заставляют задуматься о каждом своем решении, связанном с уходом от прошлого и сохранением его для будущих поколений. Ещё одна интересная сторона — это социальный контекст, в котором развиваются книжные истории.
Например, улица, где Вортсман жил и собирал библиотеку, раньше называлась Book Row, и здесь было множество независимых книжных лавок, каждая из которых была не просто магазином, а центром культурного и интеллектуального обмена. Прошли десятилетия, и сегодня на месте того самого магазина — интерьерная фирма, специализирующаяся на книжных полках. Такая ирония судьбы иллюстрирует, как меняется культурная ткань города, застилая страницы старых книг новыми смыслами, но не стирая память о прошлом. Процесс выбора и расставания с книгами требует от человека силы и честности перед самим собой. Нужно осознанно решить, что будет дальше с этими носителями знаний и эмоций: передать их в архивные хранилища, подарить знакомым, оставить для потомков или, в редких случаях, отпустить в мир потерянных предметов.
Каждый вариант несет свои переживания и надежды, порой противоречивые, но всегда сложные и глубокие. Личное пространство, наполненное книгами и рукописями, становится пространством памяти и творчества, местом силы и уюта. Те, кто прошёл через подобный опыт, знают, насколько это трудно — не просто физически упаковать и перевезти вещи, а морально смириться с тем, что время меняет даже самые важные части нашей жизни. При этом грамотно распорядиться библиотекой иногда помогает не только рациональность, но и доля сентиментальности, позволяя сохранить дух прочитанных страниц. Из рассказов Вортсмана становится очевидно, что когда книги становятся частью человеческой судьбы, бороться с желанием сохранить их можно лишь временно.
Рано или поздно приходит понимание, что забвение части томов — естественный процесс, а важнее сохранить суть и ценность тех слов, идей и впечатлений, которые они несут. В этой мудрости заложена философия бережного отношения к памяти, которая не вспарывает душу, а аккуратно и с любовью передает её дальше. В итоге, возвращаясь к началу пути, понимание ценности книги выходит за рамки хранения печатного вещества. Это выражается в привязанности к моментам жизни, к голосам авторов, с которыми мы ведём молчаливую беседу. Сложная задача сохранить и одновременно отпустить любимые книги становится и метафорой человеческого взросления, способного признать изменчивость мира, но не потерять внутренние ориентиры и связи со своими корнями.
Таким образом, опыт сохранения и уничтожения книг — это не просто бытовая история, а глубокий культурный и личный феномен. Его ценность в способности пробуждать память, чувствовать баланс между прошлым и настоящим и суметь принять неизбежные перемены жизни, не предавая то, что дороже любых материальных ценностей — дух слова и человеческое творчество.
