В октябре 1995 года я вступил в команду Apple, компании, которая в то время переживала крайне непростые времена. Много кто говорил, что Apple стоит на грани закрытия, однако несмотря на это, меня пригласили на должность инженера по графике для работы над технологией QuickdrawGX. Возможно, тогда Apple решила, что нужна свежая кровь и новые идеи, чтобы вдохнуть жизнь в свой умирающий проект. Я был тридцатилетним программистом из штата Канзас, который до этого писал игры для Macintosh, и Apple посчитала, что мой опыт подойдет для этой позиции. Первое впечатление от процесса собеседования у меня осталось ярким и сложным – он сильно отличался от всего, с чем я сталкивался раньше.
Но, в итоге, я получил предложение работы и с радостью его принял. Переезд из Канзаса в Калифорнию с девушкой, всеми вещами и двумя котами стал настоящим приключением. Однако самое сложное оказалось впереди – адаптация к новому уровню профессионализма и понимание того, что я оказался в окружении куда более опытных и одаренных инженеров. Первые месяцы на новой работе сопровождались чувством неопределенности и даже паники. Казалось, что я оказался в глубокой воде, где вокруг одни эксперты, а я еле держусь на плаву.
Но спустя примерно полгода я начал втягиваться в процесс и осознавать, что могу справиться с поставленными задачами. Правда, моя организация работы и подход к корпоративной культуре оставляли желать лучшего – я еще был настоящим провинциалом, не до конца понимающим принципы поведения в крупной технологической компании. Вскоре QuickdrawGX, над которым я изначально работал, перестал развиваться, и меня перевели в другую команду — ColorSync. Мне поручили проект по адаптации стандартного цветового выбора для пользователей так называемого Color Picker с архитектуры старых процессоров Motorola 68K на новые процессоры PowerPC. Задача оказалась нетривиальной, ведь многое из кода, особенно в HSL-цветовом селекторе, было написано на ассемблере под старую платформу.
Переход на новую архитектуру требовал полного переписывания этой части программного обеспечения. Для меня, никогда раньше не сталкивавшегося с ассемблером, это был настоящий вызов. Это можно сравнить с попыткой перевести книгу с китайского на английский, не зная китайский язык. Несмотря на сложности, мне удалось переписать код на знакомом языке программирования C — и к тому же новые процессоры оказались настолько мощными, что использование ассемблера стало не обязательным. В итоге цветовое колесо заработало отлично, и я почувствовал первый настоящий успех.
Передача этого проекта мне не была актом доброты, а скорее отражением того, что никто другой не хотел заниматься таким сложным и неблагодарным заданием. Тем не менее я старался принимать все поручаемые мне задачи, и иногда даже находил в них удовольствие. Тем не менее, в Color Picker было много важных и сложных элементов, таких как процедурные обратные вызовы — callback'и, которые были для меня новым и непростым предметом. Чтобы лучше понять внутреннюю логику проекта, я решил написать собственный цветовой выборщик, используя пространство цвета HSV вместо привычного HSL. Мне казалось, что HSV более интуитивен для художников, а я как раз испытывал потребность глубже погрузиться в художественную составляющую работы с цветом.
Написание собственного инструмента позволило мне значительно лучше разобраться в архитектуре оригинальной программы и развить свои навыки. На этом я не остановился – придумал и реализовал HTML-цветовой выборщик. Он был похож на RGB-версию, но с возможностью отображать значения в шестнадцатеричной системе, что очень удобно для разработчиков веб-сайтов. Эта идея пришла ко мне с ростом популярности интернета и веб-технологий, и я считал, что Apple должна быть на пике современных трендов. Вдохновившись, я создал еще один необычный проект — «цветовой выборщик в стиле карандашей», где пользователи могли выбирать цвета, которые имитировали настоящие мелки.
Это было далеко от традиционных технических решений, и мне казалось, что именно такие творческие моменты лучше всего отражают дух Apple. Хотя «классические» цветовые пространства HSL и RGB были технически правильными, они казались слишком «занудными» для простых пользователей. А цветной набор карандашей был более эмоциональным и понятным даже детям. Во время работы над проектом я тщательно проверял все вопросы авторских прав, особенно потому что бренд Crayola имел защищенные торговые марки. Поэтому дизайн и название было выбрано таким образом, чтобы не нарушать права компании.
Apple тогда славилась тем, что позволяла инженерам проявлять инициативу и самостоятельно придумывать собственные решения, поэтому я чувствовал поддержку и вдохновение. Но так называемые «пасхальные яйца» (Easter Eggs), которые мы, инженеры, иногда внедряли в программное обеспечение для развлечения и профиля, иногда создавали проблемы. Именно одна из таких секретных вставок привела меня в неприятную ситуацию, которая могла стоить мне работы. В моем случае пасхалка заключалась в использовании строк из поэмы Т.С.
Элиота «Песнь о любви Дж. Альфреда Пруфрока». Конкретно несколько строк в конце стиха были разбросаны по ресурсам моего цветового выборщика. Эти ресурсы были невидимы для обычного пользователя, но кто-то из Apple заметил необычные строки при ревизии исходного кода перед выпуском операционной системы. Я ошибочно полагал, что произведение было общественным достоянием либо что его использование подпадает под «добросовестное использование», но в мире крупной корпорации такой риск всегда высок.
Apple очень строго относилась к вопросам авторских прав и интеллектуальной собственности, учитывая прошлые прецеденты судебных споров и серьезные убытки. Моя неосторожность могла привести к большим потерям, например, к необходимости уничтожать уже произведенные диски с ОС. Меня вызвали к начальству, где мне устроили серьезный разбор полетов. Глава операционной системы, человек с яркой харизмой и странными привычками, напомнившими байкера с трубкой в зубах, объяснил, насколько дорогостоящим оказалось мое упущение. Я пытался оправдаться тем, что не предполагал возможных проблем, но меня не слушали.
Я понял — моя работа висит на волоске. Когда меня спросили, что бы я хотел, чтобы со мной случилось, я ответил честно: понимал, что могу потерять работу, но при этом пообещал, что подобного никогда не повторится. Видимо, именно эта искренность и мой потенциал спасли ситуацию — меня не уволили, и я продолжил работать в Apple еще много лет. Этот случай стал для меня важным уроком. Он показал, что в крупной корпорации требуется не только техническая компетентность, но и понимание тонкостей корпоративной культуры и дискретности.
Мои задорные «провинциальные» привычки и иногда несдержанность не раз ставили меня в неудобное положение, но я научился большей осторожности и ответственности. Позже я не раз предупреждал новых сотрудников, которые могли подумать внедрять пасхалки без одобрения руководства. Я же больше не повторял ошибок и шел на компромиссы, учитывая интересы компании. Вспоминая те времена, я понимаю, насколько важна была для меня поддержка коллег и наставников. Несмотря на непростые моменты и конфликты, я имел возможность расти и развиваться в компании, которая не боялась доверять своим инженерам создавать и экспериментировать.
Даже «благодаря» этой несложивой ошибке моя карьера в Apple продолжилась более двадцати лет. Помимо печально известной пасхалки с поэмой, в моих цветовых выборщиках были и другие веселые приколы. Например, карандаши спустя время выглядели как поднержавевшие или сломанные, что не влияло на их функциональность, но добавляло забавный элемент. Или возможность вызвать альтернативные имена некоторых цветов, которые были анаграммами настоящих имен разработчиков. Все это создавало дружелюбную атмосферу внутри команды, несмотря на корпоративные рамки.
В дальнейшем после покупки Apple компании NeXT, часть идей из моего цветового выбора была перенесена в Mac OS X, что стало для меня неожиданным признанием. Проект, изначально созданный и доведённый до ума мной, получил новую жизнь и стал частью более широкой истории развития операционной системы. Иногда я задумываюсь, что если бы Apple действительно закрылась в бытность моей работы там, эта тихая и скрытая пасхалка с цитатой из Элиота могла бы стать своеобразным прощальным посланием от команды, которая знала о грядущем конце. Мой опыт в Apple стал уникальным сплавом технических задач, творческих инициатив и жестких корпоративных реалий. Это история о том, как амбиции и энтузиазм могут столкнуться с жестокими законами большого бизнеса, и как именно на этом пути важно учиться профессиональной зрелости и контролю.
Для тех, кто только начинает свою карьеру в технологической сфере или планирует работать в таких гигантах, рассказ о первой почти катастрофе на работе в Apple может служить полезным напоминанием: важно не только уметь создавать и вдохновлять, но и знать рамки, в которых стоит двигаться. Технические знания всегда ценны, но без понимания корпоративного этикета и правил игры можно легко потерять не только уважение коллег, но и саму работу. Мои советы — будьте инициативными, не бойтесь пробовать новое и творить. Но всегда открыто обсуждайте свои идеи и проекты с командой и руководством, учитывайте юридические и корпоративные ограничения. Именно так можно гармонично развиваться в компаниях мирового уровня и создавать продукты, которыми будут пользоваться миллионы людей.
Моя же история — яркий пример того, как опыт, даже если он сопровождается ошибками, может стать основой для долголетней успешной карьеры.
